— А как отец отпустил тебя сюда?
— Он не отпускал… Отныне он не хочет меня видеть… — голос девушки дрогнул.
Леша остановился и прижал Пандору к себе. Он пытался подыскать нужные слова, но в голову лезла лишь слащавая банальность. Он просто прижался губами к стиснутым векам девушки, ощутив соленый вкус ее слез.
…
Они наскоро опустошили пару плошек остывших бобов под скабрезно-понимающим взором трактирщика. Алексиус купил у хозяина лист папируса и некоторое время что-то сосредоточенно писал, морща лоб и шевеля губами.
Поймав вопросительный взгляд девушки, Алексиус неловко улыбнулся:
— Нужно записать, пока я еще помню…
— Что?
Он на мгновение задумался, потом коснулся ее руки:
— Я все расскажу тебе завтра. Хорошо?
— Хорошо, — Пандора с трудом нашла в себе силы на ответную улыбку. У нее слипались глаза.
Они поднялись по скрипучим ступенькам. Алексиус одной рукой сжимал ладонь Пандоры, а в другой держал выданный хозяином харчевни облезлый светильник, на дне которого оставалось всего несколько капель масла.
Войдя в комнату, Алексиус оглядел крошечную облезлую каморку и поморщился. В комнате стоял тяжелый запах прелой соломы, перебиваемый вонью горелого масла. Леша с виноватым видом покосился на девушку и тяжело вздохнул. Пандора равнодушно махнула рукой и села на ложе. В этот момент крошечный огонек, ярко вспыхнув напоследок, погас. Пандора услышала, как Алексиус распахнул ставни и, пробираясь наощупь, вернулся к кровати. Сел рядом и прижал девушку к себе.
Они устали настолько, что на любовь уже не осталось сил. Пандора прижалась к Алексиусу и замерла, почувствовав на плече тяжесть его руки. Она закрыла глаза и впервые за последние месяцы провалилась в глубокий безмятежный сон.
Глава 8
1
Пандору разбудил грохот. Она невольно открыла глаза и вскрикнула. Дверь с треском распахнулась, и на пороге появился отец. Увидев дочь в объятиях встревоженного Алексиуса, отец замер. Из его груди вырвался мучительный стон.
— О боги! За что?!
Пандора вздрогнула и еще крепче прижалась к Алексиусу, почувствовав его руку на своем плече.
Отец впился в бывшего раба ненавидящим взглядом:
— Боги свидетели, я не верил… До этого момента не мог поверить. Думал, какая-то ошибка, наваждение… — его голос дрожал.
Пандора с огромным трудом сдерживала себя, чтобы не подбежать к отцу, не обнять его и не упасть перед ним на колени. Она почувствовала, как ее глаза наливаются слезами.
— Ты… Ты… Аидово отродье… — отец силился подобрать слова. — Что еще тебе нужно от меня!? От моей семьи!? Ты ведь получил, что хотел! Отдай мне дочь!
— Она не вещь, чтобы ее брать или отдавать… — тихо ответил Алексиус. Его голос был на удивление спокоен. В нем звучала холодная уверенность. — Пандора сама может решать.
Тофон протянул к Пандоре руки:
— Доченька! Милая моя, родная! Ты же моя кровь! Прости меня… Прости за все, что наговорил тебе… Я не хочу, не могу без тебя. У меня никого нет… Ты так похожа на мать… — на глаза Тофона навернулись слезы.
Пандора не выдержала.
— Отец! — она вскочила и бросилась к нему.
Тофон прижал ее к себе дрожащими руками, продолжая шептать:
— Голубушка моя, свет мой… Не бросай старика, прошу! Ты ведь уже все сделала для этого мерзавца…
Девушка вздрогнула и отстранилась, но Тофон продолжал держать ее за руки:
— Этот варвар получил всё… Если мы и были перед ним в долгу, то этот долг уплачен сполна. Ты отдала ему все — что можно и что нельзя…
Пандора дернулась, словно от пощечины, и закрыла глаза.
Тофон повернулся к молчащему Алексиусу.
— Что ты хочешь, чтобы оставить нас в покое?
— Рад видеть тебя в полном здравии! Хвала Асклепию! — примиряюще начал Алексиус. — Я как раз хотел поговорить с тобой…
— Поговорить?! — Тофон прищурился и впился глазами в бывшего слугу. Потом обернулся к Пандоре и повелительно указал на дверь. — Выйди, дочка. Нам с варваром нужно поговорить.
— Но, отец… — начала девушка, но Алексиус успокаивающе кивнул ей.
— Подожди нас. Мне нужно кое-что рассказать господину Тофону.
Несколько мгновений Пандора колебалась, но все же решилась и вышла из комнаты, провожаемая напряженными взглядами. Неплотно прикрыв дверь, она замерла на лестнице, прислушиваясь.
Тофон сразу набросился на Алексиуса:
— Сколько тебе нужно, раб?! Знаю тебя и твою жадность! Я заплачу! Только оставь мне дочь!
— Мне не нужны деньги.
Тофон презрительно рассмеялся в ответ: