Следующий серьезный разговор с директором состоялся только через два месяца. К тому времени Максим уже добился определенных успехов, договор на поставки компьютеров в школы и детские сады (представьте себе — там они тоже оказались нужны! хотя кому?), уже лежал в сейфе у директора. И, хотя, пропихнуться удалось не во все крупные предприятия, кое-где даже откатов не взяли, прибыль фирмы все равно увеличилась весьма значительно — по прикидкам Максима от 90 % до 105 %.
— Проходи, Максим, садись.
— Зачем вы меня вызывали?
— Итак. Прошло 2 месяца и мы добились довольно впечатляющих успехов.
«Ага. Мы. Я! Кто бегал как укушенный в одно место? Кто с девкой встречался страшной? Кто ковры протирал в приемных у директоров? Я! Все я! А добились мы…»
— Да. Мы приложили к этому все усилия.
— Итак. Я так понимаю что ты хочешь получить положенные тебе сладости?
— В смысле?
— Ну должность, 6 % акций.
— 9 %.
— Ну а 9 % мы договаривались если прибыль составит 140 %, а ты добился только 100 %. Так что и акций ты получишь только 6 %.
— Вот ведь…
— Вот ведь что? Или кто?
— Ничего.
— Правильно, ничего. Учись, мальчик, бизнесу.
— Это не бизнес! Это — кидалово!
— Это не кидалово. Это так. К твоему сведению я мог бы тебя действительно кинуть — вот сейчас, к примеру взять — и уволить, скажем за опоздание на работу или просто за прогул — и ты бы ничего не смог сделать. Договора на поставки уже заключены, а с тобой у нас была только устная договоренность. Я вполне мог бы сказать, что ничего тебе не обещал.
— И почему вы так не сделаете? Или сделаете?
— Не сделаю.
— Почему?
— Понимаешь, Максим, во-первых — я дал тебе свое слово. Заниматься бизнесом можно только честно. Иначе с тобой никто не будет иметь дел. Во-вторых — ты парень оборотистый — мало ли еще чего придумаешь. А доход от твоих придумок мой будет больше твоего. Так что завтра мы с тобой поедем к нотариусу и оформим передачу 6 % акций ОАО «Рассвет» в твое владение. Так что бери с собой паспорт. А сегодня — вот тебе приказ о переводе тебя с должности менеджера на должность исполнительного директора. А вот — аванс зарплаты, — директор положил на стол перед собой нетонкий конверт, набитый деньгами, — так что слово я свое сдержал.
— Спасибо Николай Вилович.
— Не за что. Иди давай.
Окрыленный такими новостями Максим вылетел из кабинета и не услышал, что ему в спину тихо прошептал директор.
— А в третьих — ты еще молод парень, и не знаешь что все уже поделено, и если у одного прибавилось всегда у кого-то другого убавилось. За все надо платить, а слова, что ты сможешь воспользоваться плодами своей, несомненно, неплохой работы я не давал…
— Николай Вилович, к вам директор фирмы «Электрокомпьютерс» Павел Владимирович Воробьев.
— Да, Машенька, впусти его, сделай нам там чайку-кофейку, да бутылочку «Ахтамара» принеси из бара. И нас не для кого нет.
Николай Вилович встал из-за стола и пошел к открывающейся двери.
— Здорова Пашка!
— Здорова Вилы!
— Давненько тебя не видел присаживайся. — сказал после крепкого рукопожатия директор ОАО «Рассвет» своему старому закадычному другу.
— О! Вот и чаек пришел, — воскликнул Павел Владимирович открывшейся двери, в которую секретарша Машенька вкатила столик с чаем, печеньем, порезанным лимоном и бутылкой коньяка семилетней выдержки.
— Все, Машенька. Ты на сегодня свободна.
— Спасибо, Николай Вилович, — и, стрельнув глазками на посетителя и мелькнув довольно смелым вырезом декольте, секретарша удалилась.
— Ну давай, по первой, за встречу, — предложил хозяин кабинета.
Когда первая была уже выпита и зажевана по примеру Николая Второго лимоном, полилась неспешная беседа. А как сам?.. Да ты что?.. А как жена?… А у меня тоже… Ну давай за женщин… Давай за детей… И вот когда уже были выпиты и вторая, и пятая, и даже десятая — полулитровая бутылка уже показывала дно а галстуки и пиджаки давно отброшены, наконец была задета та самая тема, которую по молчаливому согласию никто ранее не трогал, и ради которой по сути дела и состоялась встреча.
— А как у тебя бизнес?
— Ты знаешь, Вилы, как у меня бизнес. И я знаю как у тебя. Короче — давай на чистоту.
— Хм…. Ну давай.
— Поднялся я сильно — это ты знаешь. И то что у тебя дела сейчас идут не самым лучшим образом ты и я знаем тоже.
— В частности из-за тебя.
— Да. В частности из-за меня, хотя я и не лез в твой сектор….
— Да ща! Не лез он, — перебил его Павел.
— Да не лез, и не перебивай меня. Я еще не договорил… В общем, у меня такое предложение. Давай объединим наши фирмы. Погоди, — взмахом руки остановил готовый сорваться с губ поток слов, — дослушай. Твоя фирма больше, моя меньше, однако, моя фирма сейчас на подъеме, а твоя на спаде. Сейчас я предлагаю тебе объединиться — тогда мы на двоих получим контроль почти над 50 % всего, ты понимаешь, всего объема продаж компов в целом городе. Нашем городе. А там — глядишь и область, может, транзит — перспективы самые радужные. У меня тут и связи появились, а с общим кошельком мы их еще сильнее укрепим.
— Хм. А если я не соглашусь?
— Тогда у нас с тобой все хуже. Нам придется выживать друг друга — а это тратить часть прибыли, потом с каждым витком стычка будет перерастать в войну, накопится обоюдных обид куча, перерастет это в злость а потом и в злобу. А чем это кончается в бизнесе и ты и я помним и знаем….А мы с тобой друзья. И терять друга и приобретать врага… Мы с тобой не на столько богаты, чтобы разбрасываться друзьями.
— Ну да, предложение шикарное, особенно если учесть то, что сначала ты меня выжил с рынка, а потом и вообще — сожрать хочешь. В какой пропорции ты, кстати, предлагаешь слияние?
— Не надо. Ты отлично знаешь что вырос я не за счет твоего куска рынка — а за счет других фирм, более мелких, и за счет госзаказа. То что в результате ты малёхо потерял — увы.
— Малёхо?
— Да, малёхо, и не делай таких глаз — я умею считать — 10 % твоих продаж стали моими.
— 10 % это малёхо?
— По сравнению с остальными моими прибылями — это немного. Так что не надо делать тут театра.
— Ладно — ты не ответил.
— Ах да. Я предлагаю — по честному — 50 на 50.
— 50 на 50 это ты считаешь честно?
— Уже — да. Я сильно поднялся.
— Ну может быть. А как решения принимать будем, если у каждого по половине?
— Ну, думаю мы с тобой договоримся. И тем более, У тебя будет 50 %, у меня будет только 47 %.
— А куда еще три делись?
— А я 6 % акций своего предприятия расплатился с тем человеком, который мне это все предложил и сделал.
— А три причем?
— Ну если 100 % моего станут 50 % нашего, то соответственно и 6 % моего станут 3 % общего. И их я отдам этому парнишке.
— А что за парнишка?
— Да работал у меня менеджером, а потом вот решил разбогатеть… Меня.
— Шутник ты. А не много — 6 % то?
— Даже мало. Моя прибыль выросла более чем в три раза. При этом потеря 6 % акций — копейки.
— И что ты собираешься с ним делать? Хотя знаю я твою, болезненную, честность…
— Не начинай — уже тысячу раз мы это обсуждали. Общая фирма должна тоже иметь ее, это к слову. А вот с этим, что ж — он заработал честно эти деньги, кстати — он исполнительный директор у меня теперь, он их получит…
— Зарплату и акции?
— Акции, 3 %, да.
— А зарплату?
— Ну он же исполнительный директор у меня, а кем он будет у нас? Ведь может — и никем?
— Хитрец! Блин — ты как был, так и остался хитрецом!
— Как видишь, моя, как ты ее называешь, болезненная честность, не мешает моей хитрости.
— Ну хорошо. Он же все равно будет своими акциями мешаться у нас под ногоми — да и мне искушение. Как ты собираешься эту проблему решить?
— А это не проблема. В том договоре, который мы завтра подпишем будет указано, что в случае, если акционер не может по каким либо причинам голосовать своим пакетом, то решения за него принимает совет директоров или более крупные совладельцы — читай мы с тобой.