Отлично приспособленные для сражений на море и для необъемной торговли, по скорости уступающие только боевым галерам и флейтам, драккары были лучшим вариантом для англов. Лучшим из возможных. К сожалению, драккары не могли в одиночку захватить неф, имеющий вчетверо большую команду и высокие борта, на которые непросто было забросить абордажный крюк. Драккары не могли догнать галеру или флейт, а если бы и могли, то опять же, как захватить, и куда потом грузить добычу?
Конечно, Капитаны, имеющие в своей эскадре по несколько драккаров, могли в безветренную погоду догнать и, с немалыми потерями, конечно, захватить неф. Распределенный на несколько драккаров груз в этом случае окупал все потери, а набрать новых матросов удачнику никогда не представлялось проблемой. На долю остальных, не столь удачливых капитанов оставалась контрабанда, торговля, некрупные суда, а так же обдирание побережья франков и германцев. Впрочем, этими делами никто не брезговал.
В таком раскладе лишние 5–6 дней, которые Бильд решил потратить на проверку вещности сна, не значили ничего. Каково же было его удивление, когда уже на третий день, то есть считай сразу, они заметили на горизонте корабль.
Крупная ладья, по виду росской или германской постройки, дрейфовала без всякой видимости осмысленных действий команды. Да и самой команды тоже не было видно. Оборванные паруса, да общая потрепанность, говорили о том, что корабль уже давно не видел ничьих берегов, но черного чумного флага на нем тоже не было видно. С опаской, помолившись всем морским богам, англы подошли к неведомому судну. И сделали они это не зря.
На палубе лежали немногочисленные остатки команды. Судя по всему, судно очень, очень долго мотало штормом или еще чем неведомым вдали от берегов, и команда банально умерла от жажды. Многие трупы носили следы вампиризма: в буквальном смысле слова дошедшая до безумия команда набрасывалась друг на друга, вскрывала друг другу вены и пила кровь. Но только это не спасло никого.
Самое главное, что первым делом проверили англы, это груз. И здесь их ждал приятный сюрприз. Неизвестно, кому принадлежало судно, да англов это не очень уж и интересовало, но приз оказался невероятно богатым. Конечно, множество побитых и пустых амфор с дорогими ромейскими вином, выпитых в буйстве жажды командой, были большой потерей, но остальное… Огромное количество росского оружия, слитков булата, тщательно упакованных лучших степных луков; отдельно располагались сундуки с серебренной и золотой посудой, катайский шелк, ромейская парча; мешочек со специями; а на последок, в качестве довеска ко всему этому, под досками настила была обнаружена казна купца — почти два стоуна серебряных, с вкраплениями золотых, монет.
Сказать, что команда была ошарашена такой добычей, это не сказать ничего! Какая жадность заставила глупого купца отправить такой, достойный нефа или даже флейта, груз на обычной грузовой ладье, но сейчас на том свете ему должно было икаться. Вся команда драккара возносила ему благодарственные, щедро сдобренные похабщиной, молитвы. Ведь в единый миг они стали богатейшими моряками — даже последний, сопливый юнга, взятый впервые в море и имеющий полдоли, стал вровень со средним капитаном.
Добычу решили не перегружать на свой драккар, а, выделив часть команды, привести в порт. Точнее сказать, малая часть команды осталась на «Хромце», а большая часть, включая капитана Бильда, переселилась на трофей. И не мудрено — груз стоил десятка таких кораблей, как «Хромец». Причем, движимые гордыней и опасеньями за сохранность такого приза, курс проложили не в родной, северный Свиндон, а в столичный Эофорвик, располагавшийся на юге.
В столичном порту их появление вызвало небывалый фурор. Сумма полученная матросами в счет своей доли недолга была тайной, и вскоре в пабах из поднимаемых в честь капитана Бильда полились реками пиво и вина. В честь такой удачи, как положено по обычаю, вернувшиеся поили всех вокруг. Вполне логично: сегодня ты на коне при деньгах, поставишь кружку пива и чашку похлебки с требухой своему соседу, а потом, когда удача не будет так благосклонна к тебе и будешь мечтать о куске хлеба, сосед выручит тебя.
Конечно, Бильд и не думал держать в тайне свой сон. Много пили за здравицу неизвестного бога, что послал богатую добычу, много смеялись над невиданными железными кораблями, дружно отнеся это на бред в результате употребления прокисшего вина. И еще три месяца смеялись, пока собранная Бильдом небольшая эскадра- целых пять вымпелов — драккаров, не вышла в море.
Несмотря на свое неверие, резоны Бильда были просты. «Бред — не бред, видение — не видение, но раз неведомый бог сказал правду о добыче, то может и здесь не солгал? А раз так, то его приказ следует выполнить. Или, хотя бы сделать вид, что сделал все что мог…»
Все оказалось совсем не бредом, и не видением. Спустя пару дней патрулирование эскадра встретила конвой. И смешки стихли. Все было именно так, как описывал Бильд. Множество грузовых ладей, пара железных кораблей, огромные, трехслойные плоты, на каждом из которых стояла небольшая… башенка?
Что-либо поделать наличными силами против такого количества кораблей было невозможно. Англы оказались в положении пятерки волков, которые набрели на стадо бизонов. Огромное количество мяса: но хрена с два его всего перережешь — навалятся массой и задавят. Максимум, чем могут поживиться волки, это отбить от стада слабое или старое животное. В принципе волки моря решили поступить так же. Корабли англов разошлись чуть в сторону друг от друга, наметили себе цели, завалили мачты, чтобы не мешал легкий встречный ветерок и команда сели на весла. Уже раздались веселые крики и угрозы, когда…
Даже животные норовят для защиты поставить самых слабых особей в центр своего строя. Люди оказались немного поумней и поопаснее животных. От расположенного вдалеке плота раздался звук, как будто великан разорвал огромный парус. К шедшему на левом фланге «Гнору», кораблю давнего приятеля Бильда, потянулась цепочка всплесков. Как только она поравнялась с драккаром, раздался громкий треск. Во все стороны полетели куски обшивки, обломке весел и кровавые брызги того, что еще мгновение назад было командой. «Гнора» не стало в один миг.
Остальные драккары, замершие на мгновение в ужасе неверия, как по команде резко развернулись и споро, что весла в уключинах задымились, рванули назад, каждую секунду ожидая еще одного громкого треска, предвосхищающего гибель очередного судна. Но ничего такого не произошло. Им дали спокойно уйти.
Не пришлось смеяться над своими снами Бильду и после прихода в родной Свиндон. Ничего похожего на триумф тремя месяцами раньше: как побитые собаки четверка кораблей втянулась в порт, и команды во главе со своими капитанами бросились в ближайший паб (в походе всегда железный сухой закон). Заливать ужас.
Сколько дней продолжалась грустная пьянка, и когда она превратилась в веселую, неизвестно. Но для капитана Бильда она прекратилась раньше, чем для его команды. Однажды утром он пришел в себя от того, что его бесцеремонно головой пихали в жбан с ледяной водой. Быстро вспыхнувшая ярость, «кто посмел?», заставила потянуться к поясу, где висел тяжелый нож, но сильный пинок ногой в бок опрокинул и его, и бадью. Поворочавшись в луже и поднявшись на четвереньки, он поднял голову и наконец рассмотрел, кто это такой смелый, нападать на капитана.
— Тебя хотят видеть. Ты пойдешь с нами немедленно! — холодный, равнодушный взгляд человека, видевшего за свою жизнь много сделанных собственноручно трупов; платье цветов рода Эарнов… «Это плохо. Это гвардия короля». Из под рукавов на миг блеснули посеребренные браслеты с чеканным изображением горностая, и остатки ярости сменились страхом. «Нет. Все много хуже. Не гвардия, а Горностаи — тайная стража!»
Раз сказано «немедленно», то понимать это надо буквально. Мокрого, грязного, полупьяного Бильда подняли с колен, взгромоздили на подведенного коня и путь в столицу начался. Похоже, дело было важное, раз лошадей гнали нещадно, и остановок делали минимум, только для того, чтобы пересесть на заводных. Даже блевать Бильду приходилось на скаку, перегнувшись через седло.