— И как же сюда попал?
— Да вот, «хозяин» мой прокололся и замели его. А у меня чуть все тюрьмой не кончилось — вот выбор был, мне когда полкан — да не ваш, а соседский — Седой, — предложил прямо на губе, тут уж думать особо не будешь. Там нары, а тут — житуха тоже ничо. Служба с 8 до 19, как на гражданке, отдельный от вас стол, душ, причем теплый — а не как у вас — из пруда и из шланга, кровать мягкая — а не шконка… Так вот, боец, служить надо.
— Слушай — а к вам попасть можно? — заинтересовался Максим, — служить у вас халява получается…
— Ха. Ты думаешь ты один такой? Тут каждый, кто приходит, хочет та служить. Так что, боец — иди, служи.
— Хм. И что — никак к вам не попасть?
— Ну если ты уговоришь полковника своего, чтобы он тебя отпустил и нашего, чтобы взял, то да.
— Шутник. А по-другому никак?
— Ну можешь еще уговорить нашего капитана, чтобы он потребовал твоего перевода к нам. Но ты его не уговоришь. Но даже если, и то это возможно, если только у нас будет некомплект. А у нас сейчас комплект.
— А как у вас может быть некомплект?
— Ну на дембель кто уйдет, или переведут кого, или запялят, ну что еще… ну заболеет кто надолго…
— Хм, дембель? Нет не скоро. Перевод — вряд ли. Если кого запалят — то наверное тут же расстреляют, с такими порядками. Слушай — а как у тебя со здоровьем, боец?
— В смысле?
— Сто баксов.
— Хм. Сто? — интендант понял, что Максима можно потрясти, — да отлично у меня со здоровьем.
— А если триста?
— Уже поплохело… Но не на столько чтобы идти в санчасть.
— Хорошо. 500 тебе и 500 твоему капитану.
— Чет я себя нехорошо чувствую.
— Сегодня после отбоя я тебя у угла склада буду ждать, и там увидим — как твое здоровье. Только к капитану — сам пойдешь.
— Ок. Как тебя?
— Бубнов Максим.
— Хорошо, Бубен. Тащи лавэ и все будет.
Довольный Максим ушел, в очередной раз для себя подтвердив правило, что деньги решают все. Вернувшись в свою палатку, он дождался пока все уйдут и из самого центра своей сумки достал пачку денег — все что осталось от щедрого куска, выданного ему Николаем Виловичем, его партнером, ха, по бизнесу. «Как там мой бизнес» — грустно размышлял он, крутя в руках деньги. Этим же вечером произошла вторая встреча Максима и интенданта, в результате которой один из них стал богаче на тысячу долларов, а другой получил клятвенное обещание, что получит место.
Однако прошел один, другой, третий день, неделя, за которую Максим особо не втягивался в боевую подготовку, зная о своем скором переходе, за что и получал тычки от сослуживцев и офицеров, но ничего не происходило. Он решил поговорить во второй раз с тем интендантом. Подловив его вне здания склада, Максим подошел к нему:
— Привет.
— Здорово.
— Как дела?
— Нормально.
— Ты поговорил уже?
— С кем? — удивился тот.
— Как с кем? С капитаном. И заболеть ты же хотел.
— То есть как?
— Ты что? Забыл? Я тебе денег дал — штуку, чтобы ты сказался больным и меня перевели к вам.
— Какие деньги, пацан. Я тебя впервые вижу.
Тут Максим понял, что дело плохо, и что его просто кидают. Парень взял деньги и ничего не сделал. И не собирался.
— Ты, б…, деньги тогда отдовай, иначе…
— Иначе что? Маме пожалуешься? Или дяде-офицеру?
— Иначе ты заболеешь серьездно, по настоящему.
— Да? — рассмеялся интендант. — Расул, Ахмед — крикнул он, — идите сюда, посмотрите, что здесь есть.
Из-за угла склада появились два здоровых кавказца, которые неторопливым шагом подошли к говорившим.
— Чаго звал, э?
— Да вот земеля, парнишка угрожает, каких-то денег с меня требует.
— Слющай, друг. Зачэм ты это, а? Фэдя у тэбя дэнэг нэ брал. Нэ хорошо обманывать, да.
— Я дал ему денег за…
— Товарищ не понимает, — перебил Максима Федор, — я пойду пока, а вы тут объясните ему, как он не прав, — сказал он и пошел в сторону склада. Максим рефлекторно дернулся вслед за ним но тут Расул, или Ахмед — кто их разберет, схватил его левой рукой за ворот формы а другой, с оттяжкой, засветил ему в глаз. Когда перестали сыпаться звезды из глаз, Максим ощутил себя лежащим на земле. Один из кавказцев наклонился к нему и сказал:
— Знаешь, да — больше сюда нэ приходи, — и ушли.
Немного придя в себя Максим поднялся с земли, ощупал свой уже полностью заплывший глаз, и медленно пошел в санчасть. А в голове у него билась только одна мысль: «Ну, сука! Ну погоди! Ну я тебе отомщу.»
По дороге он долго раздумывал — как именно отомстить: «Что я могу ему сделать? Ребят попросить, с которыми живу в палатке — так они не согласятся — особой дружбы еще нету… Пожаловаться начальству своему — так драк бывает по несколько в день — и ничего… Пожаловаться его начальству — так только засмеют и сгноят потом морально и свои и чужие… А хотя… Во! Точно! Придумал! Ну падла, держись. Тебя поимеют по полной схеме.»
На следующий день, освещая себе дорогу шикарным лиловым фонарем под глазом, Максим отправился к зданию склада. Перед этим он выяснил, какой именно капитан занимается торговлей местами в своем подразделении — им, кстати, оказался один из друзей полковника Седенького. Около входа на то крыло склада, где были расположены жилые помещения, на посту стояли знакомые кавказцы.
— Вай, слющай! Зачем пришел?
— Не к вам, это уж точно.
— А к кому? К Феэдэ? Да?
— Нет. Не к нему.
— А к кому?
— А тебе какое дело? Не к тебе.
— А такое. — вдруг совершенно без акцента ответил другой. — Согласно уставу мы можем тебя не пустить на охраняемую территорию. Так что, доложи — к кому, куда и зачем.
— Я иду с докладом к капитану Морозову, начальнику вашего складского подразделения.
— Стучать пришел? Ты смотри — так дела не делаются. Ты щас потерял тока всего лишь штукарь баксов, а то, что ты сейчас хочешь сделать — стоит гораздо больше — не отмоешься потом.
— Это мое дело. Бывайте парни.
— Смотри — тебя предупредили. Пожалуешься — лох полный и посмешище всей части, заложишь — ты груз двести. Понял?
— Понял.
— Ну иди.
Максим поднялся по ступенькам и открыл дверь. Доложился дежурному, который отправил его в кабинет к капитану Морозову на второй этаж. Поднявшись, постучав в требуемую дверь и получив разрешение зайти Максим оказался в кабинете, которому бы позавидовал и средней руки московский чиновник — евроремонт, плазменная панель, бар, антикварный стол, кожаная мебель, компьютер, на ЖК экране которого болталась какая-то игрушка, кальян в углу — все что надо для жизни. «Интересно, если это капитан — то как же живут тогда полковники?» — подумал Максим. Сам капитан сидел в кресле перед компьютером и открывал бутылку виски.
— Товарищ капитан, рядовой Бубнов. Разрешите обратиться?
— Ну, обращайся.
— Я хочу доложить о хм… неправомерных действиях одного из виших подчиненных.
— Это того, который тебе фонарь подвесил? Иди пожалуйся Сергееву.
— Нет, товарищ капитан. Я тут хотел служить у вас в подразделении…
— А, это что тебя Федотка кинул? Слышал, слышал — сколько ты ему там пихал? Двести баксов? Да. Ну ты парень и лох. Так тебе и надо. Вот ведь клоун — и денег отдал, и в рожу получил, — развеселился капитан. — Так что ты там хотел мне сказать? — спросил он и налил виски в стоящий на столе стакан.
«Блин — и тут он успел. Веселишься, капитан, ну смотри, щас я тебя настроение подпорчу.»
— Я хотел вам сообщить некоторые подробности нашей несостоявшейся сделки.
— И какие же? — улыбнулся полковник и глотнул виски.
— Например, что в тех 200 долларах, про которые он вам сказал была и ваша доля.
— Ну да. 100 баксов он мне отдал.
— Ваша доля была 1000 долларов.
— Что?
— Да. Я дал ему не 200 а 1500 долларов, с тем чтобы он вам передал мою просьбу, за это ему 500, а вам — 1000 долларов за перевод. Таким образом вас, товарищ полковник обманули всего на шестьсот долларов меньше, чем меня. Ах да. Еще на один синяк — съязвил Максим.