Сам Ндерим был не слишком многословен. В основном за него говорили Аника и Кристиан. Ндерим же ограничивался короткими фразами, иногда кивал непонятно чему. Напоследок, когда услышал, что мой мир полностью технический и жизнь людям облегчали машины, недовольно покачал головой и сказал:
— Нелегко тебе придется здесь. Хорошо, если привыкнешь. А если же нет, то тебе не место в моей общине. А теперь ступай. Кристиан, будь добр, проводи Лину к Тее. Поживет у нее до тех пор, пока не освоится для самостоятельной жизни и не будет зависеть ни от кого. Если еще освоится…
Это была самая большая словесная конструкция, аж из нескольких предложений, которую Ндерим сказал за все время. А от последней фразы меня покоробило. Как будто на мне заранее поставили клеймо неприспособленной к жизни без благ цивилизации неудачницы. Ничего себе приемчик, хороший. Безграничным радушием так и прет изо всех щелей.
Но с другой стороны он и прав был, вообще-то. Я слишком зависела от всего того, к чему привыкла в своем мире. И никогда не видела своей жизни попой к верху на овощных грядках. Я их терпеть не могла с детства, потому что родители «наказывали» меня ссылкой на дачу к бабушке с дедушкой за плохие итоговые годовые оценки. А плохими оценками были даже четверки. Но стоило ли винить меня за нелюбовь ковыряться в земле, полной червяков и всяких мерзких жуков, когда я, мало того, что страдала инсектофобией с ярко выраженной арахнофобией — мне достаточно было случайно увидеть стрекозу, или даже крошечного безобидного паучка, устроившихся на листьях малины, чтобы меня от этих кустов унесло на реактивной тяге, — так еще и приходилось делать то, что заставляли делать через «не хочу, не буду»? Но родители считали мою боязнь насекомых блажью и отговорками, чтобы не ехать на дачу, а фобия тем временем прогрессировала…
Я вздохнула, вспомнив бабушку с дедушкой, которые только посмеивались над городской девчушкой и тоже не придавали особого значения моей фобии. Так что да, Ндерим был прав. Мне придется очень нелегко. Но это, пожалуй, был тот случай, когда стоило включить оптимиста и с самого начала дать себе установку: «Я выживу любой ценой, чем бы мне ни пришлось пожертвовать ради этого». Но еще я надеялась, что, может, хотя бы здесь отнесутся с пониманием к тараканам в моей голове и придется выполнять какую угодно работу, главное, чтобы она не была связана с землей в каком бы то ни было виде.
— Наверное, очень глупо спрашивать, как тебе здесь, нравится или нет, когда прошел едва ли час с момента твоего появления, — Кристиан взъерошил и без того непослушные черные волосы.
— Более, чем глупо, — кивнула я, хромая рядом с ним и постоянно оглядываясь при этом: было какое-то странное, липкое, ощущение, будто кто-то смотрит на меня. Но кроме Кристиана рядом больше никого не было: все вернулись по домам и к своей работе.
Порыв души Криситана снова подхватить меня на руки я пресекла на корню, больно стукнув его по рукам, едва он только протянул ко мне их.
— Никогда больше так не делай. Иначе я не отвечаю за последствия.
— Хорошо-хорошо, — Кристиан поднял руки. — К тебе, что, вообще прикасаться нельзя?
— Ты болван или как? — я остановилась и посмотрела на него. — По-твоему, это нормально, так липнуть к едва знакомой девушке?
— Я не липну, — Кристиан беззаботно улыбнулся. — Просто искренне хочу помочь. А спросил просто так, мало ли, может, ты даже на случайные прикосновения реагируешь сразу кулаками.
— Смотря насколько это было «случайно», — угрюмо ответила я. — Просто не люблю, когда меня лапают без особой на то необходимости.
— А под особой необходимостью ты подразумеваешь?..
— Ох, заткнись. И веди уже к этой Тессе, или как ее там.
— Тея, — поправил меня Кристиан, ничуть не обидевшись на мою грубость. — Странно, что Ндерим подселил тебя к ней. — Вот уж кто точно не способен научить тебя ничему, так это она. Кстати, ты не обращай внимания на Ндерима. Он со всеми так. Даже если из тебя получится вторая Тея, он все равно не бросит тебя на произвол судьбы.
— Судя по его словам — именно так он и сделает, если я не приживусь. Но… Неужели вы не пытались жить какой-то иной жизнью, а не как какие-то отбросы общества?