Похоже, что времени на раздумья мне никто не собирается давать. Атаковали меня сразу и со всех сторон. Радует одно, судя по тому, как не очень умело работорговцы размахивают своим оружием, высот мастерства на этом поприще они не достигли. А может, это у них что-то вроде земных кортиков морских офицеров, или сабли знаменной группы на парадах, деталь парадной одежды, или церемониальный причендал? В принципе это не так уж и важно, я тоже, далеко не мастер, так, любитель нахватавшийся всего и понемногу, поэтому долго против семи человек не выстою, тупо завалят массой или забьют своими железяками до смерти, если хоть чуть-чуть смогут синхронизировать свои действия, а они похоже что смогут, по крайней мере пока нападают достаточно слаженно и уверенно. Долгого боя мне в любом случае не выдержать, я до сих пор то жив только благодаря псевдомышцам скафандра, атак уже и дыхание сбилось, да и пару ударов пропустил, хорошо еще что не от этих, закованных в доспехи, а от тех что попроще. Пришедшая в голову мысль давала мне шанс закончить бой в свою пользу, но для ее осуществления мне была необходима передышка, хотя бы пару десятков секунд.
Лет пять назад, пару сезонов мы работали в горах Тибета, раскапывали какой-то древний монастырь, разрушенный еще войнами Чингисхана. Работали мы по приглашению правительства КНР и с личного благословления Далай-ламы, что уже само по себе было нонсенс, но не в этом суть. Недалеко от места раскопок была небольшая деревенька, где мы собственно и обитали. Жил там один забавный старичок, знаток древности и просто прекрасный собеседник. Вечерами мы с ним немало говорили, не только я, но и почти все члены нашей экспедиции. Вот и рассказал он однажды об одном древнем способе введения себя в боевой транс, как он говорил, «цуки-но ко-ко-ро», жившим здесь когда-то народом, он называл их «динлины», или «бородатые дьяволы», было это вроде как даже еще раньше монголов, да и китайцев тоже. В Тибет динлины, пришли откуда-то с севера, с равнин, но так им понравилась суровая красота гор, что одно из их племен в них и осело. А однажды увидав, как я по утрам тренируюсь с бамбуковой палкой вместо меча, научил этому способу. Конечно не за один раз, и даже не за два и не за десять, но в итоге я научился вгонять себя в транс в любое время и за совсем небольшое время. Правда хватало меня на минуту, полторы не больше и был я после этого как выжатый лимон, даже на ногах стоял с трудом. Но сейчас это единственный мой шанс выжить и помочь это сделать своим друзьям. Пришлось рискнуть. Разорвав дистанцию с пиратами, я замер на несколько секунд и начал тихо напевать мантру:
У меня нет родителей — моими родителями станут Небо и Земля.
У меня нет очага — Единое Средоточие станет моим очагом.
У меня нет божественного могущества — честность станет моим могуществом.
Пираты, вначале удивившиеся моему поведению, начали постепенно приближаться. Моя странная стойка и неподвижность пугали их, вселяли в них неуверенность. А перед моим внутренним взором молнией мелькнул образ старого тибетца. Его сухое, абсолютно бесстрастное лицо, руки перевитые, словно веревками, жилами, твердые пальцы, поправляющие мои руки на рукояти самодельного бамбукового меча.
У меня нет волшебной силы — внутренняя энергия, вот моя магия.
У меня нет тела — смелость станет моим телом.
У меня нет глаз — вспышка молнии мои глаза.
У меня нет замыслов — случай, вот мой замысел.
У меня нет оружия, у меня нет меча — растворение Духа в пустоте, вот мой Меч!
Пора! Выпад, поворот, мечи идут навстречу друг другу как лезвия ножниц. Опять поворот, гардой левого меча встречаю падающий сверху клинок, падаю на колено и правый клинок идет параллельно полу на уровне колен. Выпрямляюсь и плавный пируэт на левой ноге, мечи поднимаются вверх и как молнии падают вниз. Опять поворот, шаг назад, переворот меча и удар себе за спину, меч идет вниз, ощущаю какое-то сопротивление клинку, но тяну его вниз и на себя, а в это время левая рука выстреливает зажатый в ней клинок, как копье, вперед, какая-то тяжесть тянет его к земле.
С неимоверным трудом открываю глаза. Цуки-но ко-ко-ро, «Дух, подобный луне», вокруг меня лежат семь трупов, нет, стоп, только шесть, один еще жив, но ему осталось очень не долго, отрубленные чуть выше колен ноги не оставляют ему шанса. Хотя кто знает, Аль вроде как говорил, что в скафандры встроены аптечки, которые не дадут человеку умереть, даже если его порвет на куски, главное чтобы сам скафандр остался целым, точнее его управляющий комп. Поэтому, втыкаю лезвие меча прямо в зеркальное забрало шлема. Вот теперь действительно все. Кое-как подхожу к ближайшей клетке. Судя по всему это женщина, скорее всего молодая. Грязный, измятый и чем-то забрызганный комбинезон, вокруг головы шарообразный непрозрачный шлем, на руках и ногах самые обыкновенные цепи, да еще и очень толстые и даже на вид неимоверно тяжелые. Судя по позе, без сознания, а может уже и мертвая. С другой стороны почти точно такая же картина, вот только на комбинезоне видны какие-то корявые швы, а шлем слегка запотел. Ноги уже не держат, медленно опускаюсь на пол и уже почти ничего не соображая, вызываю Аля. Если он меня не услышит, то раньше чем через пару часов я не очнусь, а это будет приговором для девушек, столько их комбинезоны не проработают и так уже черт знает сколько времени прошло с момента полного отключения системы жизнеобеспечения.
Мне повезло, точнее, повезло пленницам пиратов, Аль ответил. Правда связь отвратительная, почти ничего не слышно, сплошные помехи.
— Олег, это ты?! Я уже на крейсере, в рубке. Готов действовать по твоему сигналу.
Аль молодец, не стал дожидаться моего вызова. Рискнул и проник на крейсер минут через двадцать после того как я ушел с полетной палубы. Кое-как достаю светящийся шарик и начинаю отключать деактиватор. Уже теряя сознание, нажал скрытый сенсор и прошептал по связи Алю:
— Аль, давай!
7 глава
И все же, на какое-то время я отключился, потому что открыл я глаза в тот самый момент, когда над моей головой открылась крышка медкапсулы. Но не той медкапсулы, что я уже видел, а, так сказать, ее более изящного варианта. В этот раз не было никаких массивных плит, им на смену пришла тонкая, изящная крышка белого цвета, да и сама медкапсула изрядно «похудела». Рядом с капсулой стояла вся наша дружная компания и разглядывала меня с непонятным интересом.
— Олег, как самочувствие?
— Прекрасно. А что это вы тут все столпились, что ни разу не видели голого мужика? Хоть бы из чувства такта отвернулись, что ли, одеться бы дали, а потом бы и разглядывали.
Может мой недовольный тон, а может и слова, но впечатление произвели. И Кири, и Селана, слегка смутились и отвернулись, только Мила продолжала как ни в чем не бывало меня разглядывать, но с каким-то странным интересом, по моему мнению, примерно так же должен смотреть патологоанатом. Она как бы размышляла, «чтобы еще такое с тобой сделать». На всякий случай я решил не заострять на этом внимание, ограничившись слегка вопросительным взглядом.
— Ты мне тут глазками-то не стреляй. Ты лучше вот сюда посмотри и попытайся объяснить, что это значит, как вообще такое возможно.
— А что это такое? И вообще, а где это мы? На твою медсекцию это совсем не похоже.
— Мы на крейсере, который ты захватил. У нас не было времени везти тебя и пленниц к нам на корабль, поэтому, как только Аль сумел восстановит работу некоторых систем корабля, то первым делом вызвал меня, а сам поспешил поместить тебя и девочек в медкапсулы. Пока кроме системы жизнеобеспечения, реакторов и систем связи и наблюдения на этом корабле ничего не работает. Аль с Селаной пытаются сломать мозги ИскИнам, правда пока не очень-то у них это получается, хорошо, что вы взяли с собой наш резервный, но он слабоват, весь крейсер не вытянет.
— Так мы что все на том же месте висим? А сколько времени-то прошло, сколько я тут провалялся?