В один из вечеров я завела разговор про необходимое обследование, про то, что можно сделать ЭКО. Степан кивнул, будто речь шла о курице на ужин. Не слышал или не захотел услышать, не знаю. Я не стала настаивать. Позвонила Насте.
– Это нужно проходить вместе, – решительно заявила она.
– Да, ты права, – согласилась я и не стала ничего проходить, поскольку уже знала, что меня ждет. Степан не стал бы делать мне уколы в живот и ходить в клинику в выходные дни. Он не стал бы нарушать свой давно сложившийся график: по субботам обязательный бассейн, по воскресеньям – долгая прогулка по парку. На эти дни он отключал телефон, и ничто в жизни не заставило бы его ответить на звонок. А в будни? У Степана была своя жизнь, у меня своя.
Но я это приняла и просто жила дальше. Что хотела бы исправить в своей жизни, будь у меня такая возможность? Только это. Я бы родила ребенка. Со Степаном или без его участия. Стала матерью. Только за это себя корю каждый вечер перед сном и каждое утро, просыпаясь. Днем, к счастью, у меня передышка от подобных мыслей. Если бы не ученики, давно бы сошла с ума.
Так вот, история заключается в том, что в сорок пять лет, а точнее на следующий день после этого прекрасного события, я решила найти своего отца. Идиотская идея, согласитесь. Я отдавала себе в этом отчет. И это, поверьте, была не моя инициатива, а Госуслуг. Отцовство их интересовало больше, чем меня все эти годы.
Проснулась с мутной головой – у меня действительно дикая аллергия на срезанные цветы всех видов, от роз до, упаси господи, лилий. Лилии – это вообще сразу анафилактический шок. Впрочем, я вообще равнодушна к цветам, а уж тем более к сложносочиненным букетам, что для учителя настоящее проклятие. Не могу же я показать ученикам, что не рада цветам. К счастью, мои рыдания принимают за слезы благодарности и особую чувствительность к знакам внимания. В День учителя я плачу целый день. Таблетку выпить не могу – усну прямо на уроке. От антигистаминных препаратов у меня наступает не просто сонливость, а кома. Так что заливаюсь слезами и прошу учеников написать сочинение на свободную тему, но так, чтобы развеселить меня, как царевну Несмеяну. Они стараются. Я все равно рыдаю, уже от смеха. Мне удается скрывать свою аллергию много лет. А это ох как непросто.
Поскольку в сорок пять лет требуется менять паспорт, я села за ноутбук, чтобы подать заявление. Ничто не предвещало, как говорится, пока Госуслуги не потребовали заполнить данные про родителей: мать – имя, отчество, дата и год рождения, отец – соответственно. И тут у меня случилась та сама отложенная реакция. Я вдруг поняла, что не знаю ни фамилии, ни отчества отца, ни тем более даты и года его рождения. Только имя – Иван, раз уж я Ивановна. Но и по поводу этого я не готова была побиться об заклад. Мать всегда может указать любое отчество ребенка при отсутствии законного супруга. Госуслуги к тому же требовали, чтобы я подтвердила указанные в электронном виде данные оригиналами документов, когда меня вызовут. И среди оригиналов значилось свидетельство о рождении.
Все документы у меня хранятся в папке-портфеле. И я очень трепетно отношусь к бюрократическим бумажкам. Могу предъявить читательский билет в библиотеку имени Некрасова времен студенчества. Первый курс, как сейчас помню. В Некрасовке писала курсовую. Помимо свидетельства о браке, включая три копии на всякий случай – в отдельной папке, вот, пожалуйста, приглашение на регистрацию, с датой и временем. Все загранпаспорта, начиная с первого, в отдельном конверте. Школьный аттестат, свидетельство о прохождении курсов стенографии и машинописи, свидетельство об успешном окончании курсов по оказанию первой помощи. Вкладыш в диплом об окончании института плюс две копии.