— Анализатор изменения будущего… Какая глупость. Нет, я говорю об измерителе отклонения кривой исторической вероятности.
— А, ну тогда ладно. — спокойно кивнул Морт.
— Если что, я проверю по ним кривую и мы поймем, выполнилась ли задача или нет.
— То есть, все предыдущие миссии выполнены в точности с… этой кривой?
— Абсолютно. — уверенно отчеканил тот, — Если я только не ошибся с коэффициентом изменений… Или, что скорее могло произойти, забыл о субфакториале последствий. Если что-то перепутал — то все, что мы делали — могло привести время к еще более спешному самоизничтожению. Или еще какой-то страшной катастрофе.
Глаза его расширились от страха неминуемого ужаса. По телу пробежались мурашки. Морт тоже слегка поежился, правда, от холода, и обратился к остальным:
— Что ж, на этой позитивной ноте, предлагаю отправиться спать. Мы на ногах уже часов десять. И нам не помешал бы хотя бы небольшой отдых.
— Точно, я сейчас свалюсь без сил…
— И я.
Найти жилье оказалось не сложно. За пару монет, которые вновь неясно откуда взялись у Роксаны, милая пожилая женщина пустила их заночевать и даже приготовила овощную похлебку. Так что, после теплой пищи все довольно быстро уснули. И только Пол вызвался дежурить на всякий случай. Ночь выдалась спокойной.
С утра, после умывания и чистки зубов, даже не позавтракав, они направились в мастерскую Леонардо. Когда они вошли в здании, там уже было человек десять, занятых своими вещами в разных углах помещения.
— Ох, точно-точно! Мы с вами вчера виделись. — отвлекся от какой-то работы мастер, — Помню, мы, кажется, о чем-то даже договорились…
— Да, что вы сегодня выделите нам пару часов. Вы хотели нарисовать нашу подругу.
— Точно, конечно! — довольно заулыбался тот, — Но сегодня вряд ли выйдет. Весь день я проектирую новое изобретение.
— Но вы же обещали.
— Что ж, вдохновение — неостановимо… А если я сейчас переключюсь на другое, то совершенно забуду идею паровой мухобойки.
— Паровой чего?
— Мухобойки. Все до предела просто. — он подошел к столу заваленному различными чертежами и скинул все бумаги на пол, освобождая место. После чего достал бумагу и начал на ней чертить: — В основании медный сосуд с двумя полостями соединенными тонким отверстием, дальше идет трубка… вроде соломинки. А тут, на конце, несколько лопастей и гибкая дощечка. Можно даже сделать ее съемной! Если вот тут добавить крепление…
В группе мнения разделились. Одним стало обидно, что их променяли на сомнительное средство для убийства насекомых. Другим было просто скучно. И только Пол и Морт внимательно следили за объяснениями.
— Дальше все просто. — продолжал Леонардо, — В эту полость заливается вода. А сюда кладется маленький уголек… Или можно раскаленный медный шарик… Хотя, тогда и ручка может начать плавиться… Пусть пока будет уголек. Хотя от уголька будет возникать зола… В общем, что-то небольшое и весьма горячее. Полости закрываются крышечкой. И вода начинает потихоньку стекать вниз. Капли попадают на горячий предмет, появляется пар. Тот поднимается вверх и начинает вращать лопасти. А затем дощечку начинает покачивать, она ускоряется и бах. Надоедливая муха повержена! Ну как?!
Автор паровой мухобойки явно был горд своим изобретением.
— Но ведь за это время муха успеет улететь… Легче ударить ее свертком бумаги или еще чем-то… — справедливо заметил Пол Лазарь. — Если хотите более быстрого и сильного удара, то почему бы не применить механизм как у катапульты?
— Хмм… — сосредоточенно посмотрел на чертеж изобретатель. — А как же пар…
— Может лучше с таким механизмом сделать не мухобойку, а веер? — предложил Морт. — Летом бы люди такое оценили. Потом подобное можно было бы много где использовать.
— А ты прав! Отличная идея! Веер, ну конечно… Если сделать его достаточно большим, чуть изменить строение, все сбалансировать… Это же прорыв!
Морт довольно посмотрел на Джонса, тот сверился с часами и отрицательно покачал головой.
— Ладно… Не могло все быть настолько просто. Честно говоря, мастер Леонардо, — начал разговор издалека Морт, — Я думал вы весьма нелюдимы. И что не захотите нас принять.
— Иногда я и правда бываю таким. — признался тот, — Но я всегда открыт к чему-то новому. А вы — буквально воплощение этого. От вас даже пахнет… Новым… Да, иногда я бываю слегка отстраненным. В такие периоды мне порой кажется, что жизнь певчей птицы куда ценнее жизни любого из людей бродящих по улочкам этого чудесного города… А затем меня отвлекает какая-нибудь увлекательная научная идея. Или творческий порыв. — на его лице сочеталась легкая загадочная улыбка и остекленелый взгляд.