Поля же получила гневное сообщение о том, что настраивает сына против отца и всей семьи, о чем, естественно, пожалеет. Наезд остался без ответа - это не первое нелепое обвинение в ее адрес, а отношения между мужиками не ее проблема. Сын справиться и сделает выводы, а папу не изменишь. Вывод: ни в коем случае не надо рассказывать ребенку о папиных недостатках, придет время - он сам их заметит. К тому же все важные вопросы Поле приходилось решать без помощи и поддержки Романа.
***
- У нас случилось ЧП!
- Что такое?
- Вот смотрите, - учительница продленки Надежда Павловна презрительно тычет Поле в лицо тетрадь сына по украинскому языку. - Видите, на этой странице не дописано предложение, а он переворачивает, пропускает две страницы и дописывает на новой!
- И?
- Он невнимательный! Постоянно что-то пропускает и не может сосредоточиться!
- Он же просто по ошибке перевернул лишний листок.
- Проведите беседу, так дальше невозможно. Уже во втором классе ребенок должен быть собран и внимателен. А не то что ваш... Дима, Егор, Никита - это тоже вас касается! Вы ведете себя отвратительно! - вопит Павловна через весь класс, несмотря на присутствующих родителей, пришедших забирать своих недоумков.
Поля отдала тетрадь сыну и вышла из класса. Открыла шкафчик, где Богдан хранил вещи, и переложила лопатку для обуви на нижнюю полку. Учительница телепатически учуяла неладное и вынырнула из класса снова:
- Это вы так лопатку кладете?
- Так кладу.
- У самого края?
- У самого что ни на есть края.
Павловна, униженная и ослушанная взрослой женщиной, самоустранилась.
Выглядела женщина максимально педагогически: кудрявые черные волосы, собранные в строгий пучек, высота тела вместе с головой - не более полутора метра на скромных каблучках, насмешливая улыбка и ненависть в глазах ко всему живому, особенно к детям. Павловна напоминала навозного жука, мнившего себя повелителем кучи из говна. Дело не во внешности, а в подходе к работе - за первые недели второго класса Поля выслушала столько о недоразвитости сына, отсутствии мотивации к отступу правильного количества клеточек, неусидчивости, сквернословии, тяги к насилию и издевательствам над другими детьми, сколько не посчастливилось за свои тридцать четыре года:
- Ты сегодня на весь класс кричал плохие слова! - нравоповелительственно обращается педагог к Богдану. - Он дрался! Вот заведутся оба. Один дергает, а ваш отвечает! - оборачивается Павловна уже к Полине.
- Ему не отвечать? Не реагировать?
- Тот, кто дерется - дурак. На нормальных детей я так не говорю! - учительница готова заплакать от отсутствия рекомендаций в учительской методичке как поступать с неподатливой матерью, идущей по наклонной вместе с сыном. - Он целый день вертелся на стуле и не сделал домашнюю работу. Отвлекает себя и других деей!
- Мама, я все написал! Это неправда! - несется с тетрадкой Богдан и показывает вполне прилично выполненное задание.
- Ану, отдай мяч! Все, до завтра не получишь! - орет уличенная во лжи Павловна.
- За что забрали? - спрашивает Поля. - Он сделал работу, потом взял мяч. Ему семь лет, и я бы в его возрасте тоже играла.
Павловна вернула мяч.
Бедная перфекционистка молила о помощи как могла. На первом родительском собрании второго года обучения Павловна выступила с речью, от которой хотелось рыдать даже Полине. В начале спича ее тело от наплыва эмоций негодования и вселенской несправедливости тряслось, губы закусывались, а руки нервно теребили листочек со списком "нарушителей порядка".
Классный руководитель и по совместительству идеологическая подруга Павловны, Луиза Семеновна, была белокурой, но такой же давящей на совесть и чувство вины. В отличие от учительницы продленки обладала актерским талантом и могла без нервов и тревоги озвучить человеку даже смертный приговор:
- Уважаемые родители! Вот и начался второй год обучения. К сожалению, начался очень плохо. Его даже с предыдущим годом сравнить нельзя. Дети одичали за лето, и мы даже не дотягиваем до тех результатов, которые были в конце первого класса. Кто читал более-менее, тот опустился на очень низкий уровень, но все равно мнит себя лучшим. Дети позволяют себе играть на продленке в игры, не сидят смирно на стульчиках. Я уже молчу о том, что они стульчики не подвигают, когда покидают парту! Учителя стараются как могут, выбиваются из сил. А все потому, что дома детьми никто не занимается! Если ребенок приходит в школу без карандаша, то кто, скажите, должен решать проблему? Дети бегают по коридорам как сумасшедшие. У нас 35 оболтусов в классе. Я одна и как, скажите, должна справляться? Надежда Павловна предлагает интересные занятия, но после того, как выучим домашнее задание. По итогу никто не играет потому, что не успевают выучить уроки, не следят за чтением и номером задачи, делают катастрофические ошибки в предложениях! Мне стыдно за уровень знаний и поведение этих детей, а вам? Вы оставляете их и уходите спокойно на работу. Мы же каждый день следим за ними, предотвращаем глупые игры и учим жить по-совести. И если нужно отступить пять клеточек слева и написать "Домашняя работа", а десять человек не могут этого сделать, то как нам быть? Наша задача, чтобы уроки были сделаны. И было чисто в тетрадях. Но если вам все равно на их учебу, если вы не можете научить их не бегать и смирно сидеть, то я не знаю, чем закончится этот год!"