На подобный сюрр некоторые отписывались отчетами о проделанной воспитательной работе, словно это кого-то интересовало, другие отмалчивались из-за стыда или вежливости, не позволяевшей послать в темное место охамевшую даму. Полина хохотала: "Сталин умер в 53-м. Союз розвалился в 91-м. Но то ж мелочи. Вы Семеновну поблагодарите, что не приходит домой с проверкой!"
Богданчик рос активным и непослушным. У ребенка было собственное понимание мира, приемлемого, нужного и того, как с ним должны разговаривать. На крики Полины из соседней комнаты он вообще не обращал внимания. При этом с удовольствием накрывал маму одеялом и спрашивал: "Как ты себя чувствуешь, мама?" После школы или выходных у папы мчался с объятиями: "Мамочка, привет! Я так скучал". Уроки вызывали ненависть и отторжение: "Зачем мне надо еще списывать, если я прочел быстро и с выражением?" Богдан был неуклюжим, порой нелепым, громко и много разговаривал, но не позволял неуважения. Поля с четырех лет стучалась к сыну в комнату и только после "да-да!" входила.
Однажды ребенок рылся в ее сумке. Та подошла и, строго посмотрев на сына, произнесла: "Никогда не бери чужое - это неуважение к человеку". Когда Богдан стал школьником и Поля позволила себе достать из рюкзака учебники, сын молча подошел, отнял портфель и величиственно изрек: "Это личное". Поля без боя все отдала и больше в детский портфель нос не сунула - если ждешь уважения к своему, будь добр, уважай чужое.
Богдан мог сочинить за две минуты душераздирающий стих об умирающем котенке, нуждающемся в нежности и заботе. Или волшебную сказку о психологической сепарации, накшталт:
"Жил-был Джин, которому не нравится тесный кувшин. Просил маму, чтобы отпустила. Мама очень любила сыночка, поэтому открыла пробку и Джин вылетел в большой мир. Летит он и поет: "Ой гора, гора!" Потом увидел волка и спрашивает: "Друг, а где мне большой кувшин найти?" Волк дал Джину ключик от большого кувшина. Тот поблагодарил за помощь и начал новую жизнь".
Самыми приятными были моменты перед сном, когда Полина, не имея ни голоса, ни слуха, пела сыну задушевные песенки с самого рождения, под которые малыш сладко засыпал. Годы шли, а репертуар не менялся:
"Удивительная лошадь, удивительная лошадь,
В нашем городе живет.
Удивительная лошадь, удивительная лошадь,
Молча ест и молча пьет.
Молча ходит на работу, молча ходит на работу,
А ночами молча спит.
Видно, лошадь знает что-то, видно лошадь знает что-то,
Если так она молчит".
Богданчик прижимался к маме, та гладила его по волосам и целовала щечку, смакуя как мякоть персика. Сын стал отдельной, но лучшей частью Полины.
Вечером Богдан любил играть в викторину. Поля придумывала или находила в сети необычные вопросы:
- Что бы ты никогда не смог простить?
- Если моего ребенка кто-то ударит. Или обидит, - после минуты раздумий отвечал Богдан.
- Для чего нужно учиться и ходить в школу?
- Чтобы получить Нобелевскую премию. Как минимум.
- Легко ли быть ребенком?
- Сначала сложно. Когда тебе четыре года, то нормально. А вот уже в семь появляются инциденты. Например, ехать одному в лифте. Это же страшно. Особенно, если приходит грузовой. А когда научишься, то норм. Поэтому чем старше, тем легче.
- Если бы прилетел НЛО и забрал бы троих учеников из твоего класса, кто бы это мог быть?
- Я бы никого не отдал. Пусть не все умные, как я, но у каждого должен быть шанс научиться и стать лучше.
- Чего ты боишься больше всего?
- Потерять тех, кого люблю.
- Что бы ты спросил у бога, если вопрос можно задать только один?
- Как я могу задавать много вопросов?
Полина не всегда была пофигисткой. Будучи еще беременной прочла массу книг по правильному воспитанию и уходу за ребенком, решив во что бы то ни стало вырастить идеального ребенка. В интернете покупались лучшие пособия по раннему развитию, карточки, методики и приспособления, используя которые мать чувствовала себя бетменом.
Первым словом Богдана стало не "мама" или "папа", а "галка", ибо систематическое кадрирование малыша карточками из раздела "Птицы" просто не давали малышу шанса произнести иное.
Поля корячилась от болей в спине из-за грыж, но упорно продолжала динамическую гимнастику, после которой приглашенная медсестра плескала ребенка в большой ванне. Богдан так и не узнал, что такое шапочка, закрытое окно, антибиотик и "при -20 мы не гуляем".
Малыш был бодр, здоров и развит, однако через пару лет Поля устала быть матерью. Небритые ноги, темные припухлости под глазами, обвисший живот и "все сама" привели к тому, что женщина иссякла. Положила на себя большой и толстый, укутавшись в депрессию и жалость к себе.
После развода времени на собачье скуление не было, поэтому бразды правления были отданы в руки воспитателям в детском саду, пока Полина работала. И, о чудо, ребенок продолжил расти счастливым и жизнерадостным. Оказывается, если сменить статут с #яжемать на #делаючтомогу, то жизнь не кончается. Еще настроение на Семеновну останется:
- Он не тянет предметы, Луиза Семеновна? - спрашивала Полина в очередной переписке.
- Тянет, но у него шило в попе. Он теряет карандаши и не может в портфеле найти тетрадь.
- Он разбил окно и школа понесла убытки?