- Нет, конечно. Просто он мешает остальным детям получать знания.
- Он заглядывает под юбку девочкам, демонстрируя раннее половое созревание?
- Боже упаси, что вы говорите?!
- Он плюнул вам в лицо?
- Нет. Я проверила его домашнее задание и ужаснулась. Грязно, непонятно, нелепо. В тетради написала: "Мне стыдно проверять такую работу. А тебе?" Так Богдан написал, что нет! Это уму не постижимо!
- Почему? Вы задали вопрос, ребенок вам ответил. Написал грязно, но без ошибок. Я посмотрела. В чем дело? В его откровении?
- Где это видано, чтобы так относились к учителю второклассники? Вы считаете, что справляетесь со своими обязанностями как мама?
- Ах, вот что вас волнует. Мой сын учится так, как может. На мой взгляд, вменяемо. Если перед поступлением ему нужна будет помощь, я найму репетиторов. Остальное - смиритесь.
- Сейчас уже не требуют чистописание. Главное, чтобы материал был своен.
- Тогда избавьте мой телефон от засилия сообщений о беспрекословном послушании, учтивости и феноменальном умении просидеть 45 минут неподвижно, не теряя эффективности восприятия. Богдан будет читать Гарри Потера, а не "мама мыла раму". Он будет считать в уме, если так удобнее. Он будет спрашивать, за что ему подчеркнули предложение в тетради, еслирешено правильно, но черной, а не синей ручкой. Что не ясно или требует дополнительных разъяснений?
Ответом стало молчание. На следующий день Богдан вернулся домой в слезах - в школу пришла какая-то комиссия, и всем детям приказали молчать в столовой и эстетично поедать обед. Он попытался предложить соседу обменять горбушку на котлету, однако Павловна подошла и закрыла мальчику рот руками. В процессе излияния души выяснилось, что Богдана припер к стенке в туалете какой-то мальчик, приказав снять трусы под страхом рассказа папе, и трогал его руками. Ребенок пожаловался учителю, и был унижен ответом о том, что с нормальными детьми ничего подобного не происходит. Полину об инциденте никто не уведомил. Все границы были перейдены.
В школу Богдан больше не пошел. Просить объяснений у умалишенных Полина не стала - жалобы в департамент образования оказалось достаточно, чтобы перевести ребенка в другую школу. Гиперактивность никуда не исчезла, однако новая учительница акцентировала на успехах, поэтому Богдан быстро утратил статус потенциального гопника, исправил почерк, вставал утром с радостью и рассказывал маме в подробностях обо всем, что волнует. Поля всячески поддерживала нить доверительных отношений, о которых читала в книгах, но не знала с собственной матерью.
***
- Не видела раньше у тебя, - хмыкнула Зоя и косо поглядела на серебряную цепочку с кулоном "Amore" на шее дочери.
Та же потеребила украшение, испытав одновременно раздражение и чувство вины за несвоевременный отчет, закурила вторую.
Зоина квартира располагалась на девятом этаже, откуда открывался потрясающий вид лесных пейзажев без горизонта. Где-то справа вдалеке виднелись новостройки, внизу парковка, а на балконе стояли представительницы двух поколений обиженных. Старшая колупала мозг вилкой для десерта чтобы ее слушались, а младшая обижалась за мамино непринятие. Чтобы стало жарко, маме достаточно было демонстративно хмыкнуть или причмокнуть - в Полине молниеносно возникал стыд. Внутри становилось тошно, но на четвертом десятке пригорелая каша периодически лезла наружу:
- Я тебя люблю, но отчитываться и согласовывать с тобой жизнь не собираюсь. Если наше общение основано лишь на перечне твоих взглядов на мою жизнь, советах и рекомендациях в областях, в которых ты вообще не успешна - мне это не нужно. Я буду звонить, нет, лучше пришлю сообщение с поздравлением на новый год и в день рождения. Еще на Рождество, ведь для тебя это важный праздник. Знаешь, я ненавижу его из-за того, что всегда должна проводить праздничный вечер в родительском доме. Почему?
- Я хоть раз тебя предала? За что ты со мной так? У меня больше никого нет! - глотала слезы и сопли отвергаемая мать, но дочь была непреклонна.
- Не манипулируй. Сегодня начинаем новую жизнь. Ты звонишь, пишешь только тогда, когда есть что сказать о себе. В мою жизнь не лезешь!
- Ты моя дочь, я должна все знать!
- Нет, ты будешь знать только то, что я захочу рассказать. Родство - не оправдание неуважения и не иммунитет от глупости. Я дурой себя ощущаю, понимаешь?! Инвалидом рядом с тобой!
- Я что, не имею права сказать?! Ты мой ребенок!
- Ребенок, который вырос. Мы должны общаться как две взрослые женщины, а так не получается, - Поля поцеловала маму и ушла. Она убедительно защищалась, но не чувствовала себя сильной. Вечером обе плакали.
Поля очень часто раздумывала об отношениях с мамой и поняла, что за всю жизнь они ни разу по душам не поговорили. Проще было бы раз в неделю отправлять таблицу с ответами, где была, кого видела, какую покупку совершила и почему так дорого. Женщины выстраивали диалог по одной и той же схеме: мама спрашивала, потом реагировала на еще неизреченный дочерью ответ. В результате разговор превращался в монолог, после которого Поле хотелось задушить мать и себя.
- Этой шубе 1000 лет, - хохочет мама.
- А может, и больше, - Поля надеется на возможность обойти конфликт шуткой.
- Сними ее. Она отвратительна! Стыдно в таком ходить!
- Почему? Теплая и удобная!
- Имей уважение к людям.
- К каким?! Я выхожу в ней курить на общий балкон. Там нет людей.
- А если кто-то увидит?
- И что?
- Тебе сложно?
- Зачем надевать другое, если устраивает это?