* См. сравнение с концепцией А.Адлера и концепцией З.Фрейда в главе 15.
Есть различные убедительные доказательства тому, что погоня за славой представляет собой всеобъемлющую и единую целостность. В первую очередь, мы постоянно встречаем у одного и того же лица все вышеописанные склонности. Конечно, тот или иной элемент может настолько выделяться, что мы с некоторой долей неточности позволяем себе говорить о честолюбце или мечтателе. Но главенство одного элемента не означает, что отсутствуют все остальные. Честолюбец мечтает о своем необычайном величии, мечтатель хочет реального превосходства, пусть даже последнее можно заметить только по тому, как его самолюбие задевают чужие успехи.*
* Личности часто выглядят очень по-разному, в зависимости от того, какая склонность возьмет верх, поэтому велико искушение признать эти склонности самостоятельными. Фрейд рассматривал феномены, подобные данным, как самостоятельные инстинктивные влечения со своими источниками и целями. Когда я сделала первую попытку перечислить компульсивные влечения при неврозе, они мне тоже казались самостоятельными «невротическими склонностями».
Далее, все индивидуальные склонности вовлечены в столь тесные взаимоотношения, что на протяжении жизни человека главная роль может доставаться то одной, то другой. От романтических грез он может перейти к стремлению стать совершенным отцом или предпринимателем и потом снова пожелает быть величайшим любовником всех времен.
И наконец, все они имеют две общие главные черты, вполне понятные из генезиса и функций всего явления. Это их компульсивная природа и вымышленность. Обе черты уже упоминались, но желательно иметь более полную и сжатую картину их значения.
Их компульсивная природа проистекает из факта, что идеализация себя (и вся погоня за славой, развивающаяся как ее последствие) представляет собой невротическое решение. Когда мы называем влечение компульсивным, мы имеем в виду нечто противоположное спонтанным желаниям или стремлениям. Последние – выражение подлинного я; первые – определяются внутренней необходимостью невротической структуры. Человек вынужден подчиняться им невзирая на свои реальные желания, чувства или интересы, иначе он будет мучиться от тревоги, его будут раздирать конфликты и душить чувство вины, отверженности и т.п. Другими словами, различие между спонтанностью и компульсивностью – это различие между «я хочу» и «я должен, чтобы избежать опасности». Хотя индивид может сознательно считать свои амбиции или свои каноны совершенства тем, чего он хочет достичь, на самом деле он вынужден их достигать. Нужда в славе берет его в свои клещи. Поскольку сам он не осознает разницы между желанием и вынуждением, эти критерии должны установить мы. Решающим является тот факт, что его словно кто-то тащит по дороге славы, не принимая во внимание ни его самого, ни его главнейшие интересы. (Мне вспоминается здесь честолюбивая девочка, которая в десять лет считала, что ей лучше ослепнуть, чем перестать быть лучшей ученицей.) У нас есть веская причина заинтересоваться: не кладется ли большинство человеческих жизней (в переносном или в буквальном смысле) именно на алтарь славы? Иун Габриель Боркман (герой одноименной драмы Генриха Ибсена) умер, начав сомневаться в ценности своей великой миссии и в возможности ее осуществления. Поистине трагический оттенок виден в нашей картине. Если мы жертвуем собой ради того, что мы (и большинство здоровых людей) считаем стоящим жертвы, с точки зрения общечеловеческих ценностей, это, конечно, трагично, но осмысленно. Если же мы размениваем свою жизнь по мелочам ради того, чтобы рабски служить призраку славы, по причинам нам самим совершенно неизвестным, это принимает характер ничем не оправданного трагического расточительства, тем худшего, чем более потенциально ценна наша жизнь.
Другая черта компульсивной природы влечения к славе – как и любого компульсивного влечения – это его неразборчивость. Так как реальные интересы человека, гоняющегося за славой, не имеют для него значения, он должен быть в центре внимания, должен быть самым привлекательным, самым умным, самым оригинальным – требует того ситуация или нет, может он или нет, при его качествах, быть первым. Он должен выйти победителем из любого спора, неважно, где лежит истина. Его мнение на этот счет прямо противоположно мнению Сократа: "...мы спорим не для того, чтобы победило твое или мое мнение, нет, мы оба должны бороться за то, чтобы победила истина».* Компульсивность невротической личности неразборчиво требует превосходства и делает человека равнодушным к истине, касается ли эта истина его самого, других людей или фактов.