Одним из распространенных заблуждений относительно негативных эмоциональных состояний, которые испытывают жители больших городов, заключается в их недостаточном материальном обеспечении Однако, к примеру, в Западной Европе или в Америке жизнь гораздо и более безопасна, и более материально обеспечена. Но, к примеру, в Америке каждая пятая женщина когда-либо все-таки страдала от депрессии, а каждый десятый гражданин — от тревоги, фобии или панических атак. Значит, вероятно, дело не только в имеющейся бедности и отсутствии должной безопасности, но и в чем-то другом.
Распространенным и в то же время иллюзорным убеждением является то, что чем больше денег государство вкладывает в здоровье своих сограждан, тем здоровее оно становится. То, что каждый человек должен быть строителем собственного здоровья и не надеяться при этом на кого-то еще, косвенно подтверждает опыт современной Германии. Траты на здравоохранение в этой стране занимают одно из первых мест в мире, однако сами немцы считают себя нацией больных людей. Они доказывают это статистикой: каждый десятый — инвалид, каждый пятый имеет психические расстройства, каждый третий страдает от аллергии. «Больше десяти миллионов немцев имеют повышенное кровяное давление, ревматизм или боли в спине, у пяти миллионов — камни в желчных протоках, у четырех — поражение печени, у трех — хронические бронхиты... Более миллиона больны раком. Десять миллионов немцев плохо слышат, пятнадцать миллионов — толстяки. Три миллиона — хронические алкоголики. Несмотря на огромные суммы, затрачиваемые на медицину, здоровье немцев неуклонно ухудшается» (М. Азаров Аргументы и факты. 1997, № 52, декабрь).
Мелкие, но частые каждодневные стрессы — жестокий бич для большинства жителей Большого Города. Их критическая масса приводит к хронической тревоге и беспокойству. Эти состояния возникают из-за внутреннего конфликта и страха не справиться со своими многочисленными обязанностями, за которыми, как призрак, стоит страх физической или социальной смерти. Тревожность и беспокойство вызывают тягостные ощущения, которые сопровождаются учащенным сердцебиением, потерей аппетита, снижением сексуальной потенции, учащенным дыханием, потливостью, головными болями, бессонницей, потерей собственной идентичности, когда пациент говорит врачу, что он не чувствует себя самим собой.
Тревожность может проявляться в навязчивых действиях вроде трясения ногами или стучания пальцами по столу, нервных тиках, курении и пристрастии к алкоголю. Одним из распространенных проявлений тревоги является стремление контролировать все жизненные ситуации, за которым стоит страх «кабы чего не вышло». Это приводит к мелочной опеке окружающих, делающих их жизнь невыносимой.
Признаком скрытой тревожности являются тяга к перееданию, алкоголю, курению Ее можно увидеть в совершении многочисленных бессмысленных покупках, что называется сегодня модным словом «шопинг». Сюда же надо отнести и многоречивость, часто переходящую в пустую болтливость, изнуряющую собеседника бесконечными повторами и занудством. Все это — сигнал для того, что человек должен дать себе передышку, иначе рано или поздно подобное состояние может закончиться плохо.
Ф. Перлз определял тревогу как переживание разрыва между тем, что есть сейчас и тем, что будет потом. Если обратиться к известной пирамиде потребностей А. Маслоу, то можно констатировать, что тревога может возникать и возникает на самых разных уровнях жизнедеятельности. Основываясь на концепции А. Маслоу, а так же подхода, предложенного О.С. Васильевой и Ф.Р. Филатовым, причины, по которым возникает тревога, могут быть следующими.
На первом уровне тревога возникает как следствие переживания невозможности успешного решения материальных проблем, удовлетворения физиологических потребностей и достижения хорошего физического самочувствия.
На втором — как переживание невозможности безопасного существования, а так же возможности удовлетворения потребностей в сенсорном опыте — ощущениях, восприятии, мышлении.
На третьем уровне тревога может возникнуть как следствие неудовлетворяемой потребности в самоуважении и самопознании, вследствие расплывчатости Я-образа и недостаточной самоидентичности.