Далее мы упомянем два нетипичных случая, которые, несмотря на свою нетипичность, могут быть отнесены в группу базедовидных псевдоневрозов. Первый из них является нетипичным постольку, поскольку его симптоматика была смешанной: она состояла из синдрома 1 (группа базедовидных заболеваний) и синдрома 2 (группа аддисоновидных заболеваний). В соответствии с этим терапия должна быть комбинированной и концентрически нацеленной против патогенных факторов. Очевидно, что к этим факторам относилась также психическая реакция пациентки, ее реактивный невроз, и что при таких обстоятельствах адекватная, мультикаузальная терапия могла состоять лишь в соматопсихической симультанной терапии.
Юдит К. (Поликлиника неврологии, амб. 376/1955 и стац. 1779/1955), пациентка 37 лет, страдает тяжелой формой агорафобии 13 лет; в детстве была чрезвычайно тревожна, боялась пожаров и землетрясений; 13 лет не выходила одна на улицу, боясь головокружения или потери сознания; также избегает скопления людей, что, наряду с ее «ощущением сдавленности в горле», свидетельствует скорее о клаустрофобии, чем об агорафобии. Уже четыре года пациентка не хочет оставаться в квартире одна. Жалуется также на ощущение сдавленности в области сердца, диарею, частые позывы к мочеиспусканию и озноб. Метеочувствительна. Побывала на приемах у именитых коллег, один раз подвергалась гипнозу, один раз – наркоанализу, в одной из клиник несколько раз проходила электросудорожную терапию, но все эти попытки не закончились успешно. В последнее время потеря веса составила ни много ни мало 22 килограмма, в настоящий момент вес пациентки составляет 47 килограмм. Основной обмен веществ один раз составил +50 %. ЭКГ показало повреждение миокарда легкой степени.
В рамках соматопсихической симультанной терапии нужно было с самого начала комбинировать психотерапевтическое сопровождение пациентки с целенаправленной медикаментозной терапией. Последняя должна была подготовить поле деятельности для психотерапии, на котором она в принципе только и может развернуться. Данный случай, как было указано ранее, обнаруживал не только черты агорафобии, но и клаустрофобии, причем последние мы, как правило, относим к группе тетаноидных псевдоневротических заболеваний; аналогичным образом, как мы говорили ранее, агорафобия часто[138] выступает моносимптомным психическим коррелятом, скрывающим (а для специалиста и вскрывающим) базедовидную картину. Поскольку данный случай указывал также на тетаноидную группу заболеваний, мы сочли необходимым наряду с дигидроэрготамином назначить еще и миоскаин Е. В результате мы сами[139] смогли показать, что данный метоксифенил-глицериновый эфир способен приглушить (псевдо)невротическую тревогу в случаях функциональных нарушений, коими мы их называем.
Эффект этой двунаправленной медикаментозной терапии, дополненной психотерапией (по методу парадоксальной интенции), был следующим: на 13-й день стационарного лечения пациентка была в состоянии самостоятельно добраться до поликлиники из Хернальса, где она живет (после того как на протяжении 13 лет не могла одна выйти из дома); на 17-й день она впервые за 20 лет пошла одна в кино; на 18-й день она в первый раз за всю свою жизнь сходила сама в кофейню (у нее лишь был страх перед страхом, как она говорила, но он вскоре исчез). На четвертой неделе своего лечения в клинике она прокатилась со своим мужем по городу на заднем сиденье мотороллера; кроме того, она в одиночку ездила в переполненном трамвае (переполненность которого должна была бы по клаустрофобическим мотивам привести ее в ужас). После прохождения стационарного лечения общей продолжительностью четыре недели пациентка была выписана из лечебного учреждения, при этом она чувствовала себя «заново родившейся». Ее ничто не беспокоило, и на протяжении всего периода регулярного контроля она не нуждалась в приеме каких-либо медикаментов; во время одного из контрольных визитов выяснилось, что после четырехлетнего перерыва у нее возобновились сексуальные отношения с мужем. Мы говорим все это только потому, что хотим сказать, насколько ошибочно было бы конструировать этиологию подобного невроза на основании сексуальной абстиненции, тогда как в действительности верным было бы прямо противоположное: четырехлетнее воздержание (не причина) представляет собой лишь проявление (псевдо)невроза, так же как сексуальная реабилитация пациентки – (побочное) действие нашей терапии.
139
V. E. Frankl, Zur Behandlung der Angst. Wiener medizinische Wochenschrift 102, 535, 1952.