Тот, что помоложе, вышел из туалета, застегивая на ходу пальто. Я не хотел видеть их лиц, все еще не хотел, до такой степени, что даже притворился, будто завязываю ботинок, когда человек этот прошел мимо меня.
— Ну и как? Обдумали? Вас, дон, не соблазняет поесть спагетти у Жиля?
— А что нам остается? Фортунато, Фортунато. Почему это случилось во времена тощих коров? Слушай, дай-ка я тебе расскажу поподробнее о родословной этого красавца… Э-э! Что с тобой? С чего ты вдруг побледнел как мертвец?
— Че… Ты веришь в чудеса?..
— Да ну тебя. Я же сказал, что мистик мистиком, а…
По их внезапному молчанию, я понял, что деньги обнаружены.
— Ты что, нашел их в туалете?
— Не говори громко. Нет. Здесь. Прямо сейчас.
— Наверно, тот старик в газетном киоске…
— Да брось! Я просмотрел всю газету, страница за страницей. Уж как-нибудь увидел бы!
— Ну это и впрямь чудо!
— Я же не зря сказал, что надо поставить две свечки за его упокоение.
— Да о чем речь! Поставим праздничную кафедральную свечу! Праздничную, и к ней свечечки, которые ко дню рождения! Давай попросим что-нибудь, у меня зубы стучат, так бы и сжевал…
— Ну не здесь. Это неподходящее место. В бистро Поля, бифштекс с жареной картошкой — за двадцать четыре франка. Бутылка столового вина — двадцать. Со всеми налогами и наворотами — считай, восемьдесят. У нас остается двадцать, значит, рванем на ипподром и по дороге купим сигарет.
— И чего, собственно, мы ждем?
Они торопливо выскочили на улицу. Тот, что постарше, бросил на стол несколько монет и процедил официанту по-французски, чтобы тот приберег их к отпуску. В эту минуту мне вспомнилось, что Умберто Эко как-то высказывался о праве вмешательства, и я подумал: ведь они мне — свои, и у них тоже есть право знать, что мы старые знакомые, хоть и не виделись в жизни ни разу. У меня еще было время, а если бы нет, какая разница. Мне выпал счастливый случай познакомиться с парижским ипподромом в компании знатоков, а после устроить настоящую пирушку в честь Великана.
Я заплатил по счету, надел плащ и вышел на улицу. Дождь лил по-прежнему, и я увидел, как они сворачивают за угол.
— Поланко! Калак[113]! — услышал я свой крик, пустившись за ними.
Но добежав до угла, увидел, что на улице никого, ни единой души. Лишь странно отсвечивали влажные кирпичные стены. Ни следа тех двух человек, которых, должно быть, поглотили какие-то тайные, совсем другие врата неба — как знать?
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
113