Когда капитан А. Игнатьев увидел на правом фланге своей саперной роты новобранца Богдана, то залюбовался им: высокий, плечистый, сильный — настоящий богатырь. Посмотрел в работе со 100-килограммовыми понтонами. Ничего, тоже справляется. Оказалось, что в родном колхозе имени Чапаева, что в Николаевской области на Украине, Иван еще юношей сдружился с тяжелым физическим трудом.
— А как насчет спорта? — спросил капитан Игнатьев.
— Не приходилось, да и не до того было, — ответил Иван.
— Хочешь начать сейчас?
Богдан пожал плечами: даже не знает, больно дело незнакомое.
— В общем, попробуешь, — подвел итог беседе командир. — Нам позарез необходим борец тяжелого веса, скоро первенство гарнизона. А ты даром носишь по земле такие плечи.
Так Иван Богдан стал регулярно получать вечерние увольнительные для тренировок в окружном Доме офицеров. Теперь можно все рассказать честно: обманывал он тогда своего командира. Ходил по большому городу, любовался его красотой, заходил в музеи и кинотеатры, только не в борцовский зал.
Призадумался лишь тогда, когда необходимо было выйти на соревнование.
Впрочем, первые две схватки Богдан провел отлично. Соперники были и послабее физически, и полегче. Богдан просто сгребал их в охапку, а дальше решали его значительный вес и сила. Зато в финале новичка ждала встреча с очень известным мастером спорта (его фамилию олимпийский чемпион просил не называть: с каждым может случиться грех). Здесь все было наоборот. Мастер на первой же минуте провел неуловимый прием, Богдан взлетел в воздух и всем весом плюхнулся на спину. Мастер, ухмыляясь, довольно громко сказал своим друзьям:
— Тоже нашли второго Поддубного! Мешок с картошкой!..
Теперь Богдан вспоминает эти слова с усмешкой. Но-тогда, как он сам рассказывает, они буквально обожгли его. «Ты же известный мастер, зачем же ты оскорбляешь новичка, который еще ни одного приема не знает!» И здесь же, не отходя от ковра, Богдан дал себе слово тренироваться до тех пор, пока вот так же, на первой минуте, не положит на лопатки обидчика.
Свое слово Иван Богдан сдержал: через два года взял реванш на первой же минуте.
Виктор Евсеев
…ПЛЮС МУЖЕСТВО
«…Нашим молодым гимнасткам Н. Кучинской и З. Дружининой не хватило спортивной закалки, чтобы соперничать с чехословацкой примой В. Чаславской», — прочитал я в корреспонденции из Амстердама о чемпионате Европы 1967 года по гимнастике. Да, они еще совсем юные, наши Зина и Наташа. А закалка не приходит вдруг. Но им есть с кого брать пример. Рядом с ними — их наставник, старший тренер женской сборной СССР Лариса Латынина.
Не уверен, что она рассказала своим ученицам этот случай из своей спортивной биографии. А мне он кажется очень поучительным.
Июнь 1961 года. Тоже чемпионат Европы по гимнастике (тогда он назывался розыгрышем Кубка континента). Последнее выступление. Зрители в крупнейшем зале Лейпцига стоя готовились аплодировать победительнице. Было почти ясно, что Кубок завоюет Лариса Латынина. После соревнований на трех снарядах она опережает соперниц и последней выступает в вольных упражнениях. А на ковре ей не было равных. И вдруг над городом проносятся раскаты грома. Гроза! В зале гаснет свет. Видны лишь огоньки аварийных ламп.
Отложить соревнования? Нет, их правила неумолимы. И стройная, знакомая поклонникам гимнастики всего мира фигурка с золотистой копной волос встает у границы помоста. В полутьме, освещаемая отблесками молнии, выполняет она грациозный и стремительный спортивный танец. Зал замирает, зачарованный этой сказочной картиной. Микрофоны не работают, музыки рояля почти не слышно, но никто не замечает этого — настолько покоряет их гармония, музыка движений советской гимнастки.
Яркое, на этот раз почти в буквальном смысле слова, мастерство Латыниной освещает ей путь к званию чемпионки Европы. И не только мастерство. Чтобы не растеряться в такой обстановке, нужно иметь мужество, нужно быть Ларисой Латыниной.
Анатолий Юсин
МЕЖДУ ДЕЛОМ…
Вам доводилось когда-нибудь видеть тишину? Именно видеть? На льду? В стеклянном безмолвии московского Дворца спорта? Ту чарующую тишину, которая рождается всякий раз после того, как мы общаемся с искусством и, потрясенные им, не в силах шелохнуться, боясь расплескать это неповторимое ощущение? Так было и в тот январский вечер 1965 года, когда швейцарская пара Герда и Руди Йонер как метеоры пронеслись по льду в такт лезгинке и молдаванеске. В их катании была тонкость, смелость и… музыка. Знакомая с детства — «То не ветер ветку клонит», — но переданная швейцарцами, русская музыка становилась еще дороже и роднее.