Так спорт помог ему вновь обнять после долгой разлуки самых дорогих сердцу людей!
Вот и получилось: не было бы счастья — так несчастье помогло. Ведь колхозная доярка и не представляла, что ее крик принесет так много счастья колхозному столяру!
Владимир Коновалов
КОГДА ВОЗВРАЩАЕТСЯ ВЕТЕРАН
В один из сырых, холодных августовских дней 1963 года мы приехали на базу футболистов московского «Динамо». Надо было снять последние кадры документального фильма «В воротах Яшин», с окончанием которого нас торопили все — и руководители студии, и работники федерации футбола, и газетчики, и прокатчики, и, конечно, болельщики. Вот и приходилось снимать даже в явно несъемочную, по нашим понятиям, погоду.
Моросило весь день. Просвета — ни малейшего. Но поле… Боже мой, что это было за поле! Назвать его просто грязным — все равно что ничего не сказать. Оно походило на давно заброшенный заболоченный луг с большими черными пятнами топей. Одного этого вида было достаточно, чтобы без долгих раздумий завернуть обратно. Но ведь собралась же команда! Еще в Москве нам сказали, что будет Яшин. В последнее время его преследовали травмы, и он не тренировался с командой уже месяца два.
Мы поднялись на второй этаж здания базы в комнату-тренера Вячеслава Соловьева. В полной темноте отыскать его удалось не сразу.
— Света нет, где-то замкнуло, — этими словами встретил нас Соловьев. — А тренировка будет. Ждите в раздевалке.
В темную раздевалку постепенно собирались спортсмены. Настроения выходить на поле не было ни у кого. Судите сами: после тренировки будешь грязным по уши. Значит, вечером стирка. И еще: вечером же в Лужниках в финальном матче на Кубок страны играют московский «Спартак» и минское «Динамо». А здесь нет даже света, чтобы увидеть игру хотя бы по телевизору. Какое уж тут желание тренироваться! Да и тренировки пользы не приносили. Команда проигрывала матч за матчем и плелась где-то за десяткой.
Мрачные парни сидели в креслах и ждали тренера. Безразлично смотрел перед собой Вшивцев; вяло рассказывал какой-то несмешной анекдот обычно остроумный Иванов; молча и рассеянно слушали его Короленков, Бобков, Мудрик. И только всегда старательный Авруцкий беспокойно ерзал в кресле. Глухое равнодушие молодых, сильных парней к сиротливо стоящим бутсам, мячам в туго набитой сетке, смятым майкам с синей эмблемой клуба казалось непреодолимым.
Неожиданно в раздевалку вошел одетый в форму ветеран команды Виктор Царев, а за ним Лев Яшин в доспехах вратаря. Яшин сердито оглядел своих молодых товарищей, сдержанно поздоровался и сел в кресло. Сразу замолчал Вадим Иванов, Вшивцев виновато посмотрел на вратаря и медленно поднялся. Во взгляде Авруцкого застрял какой-то вопрос. Секунду спустя он начал стаскивать ботинки.
К приходу Соловьева команда была одета по всей форме.
— Сегодня пробежки, индивидуальная работа с мячом, удары по воротам.
Парни неохотно поднялись к выходу. И вдруг всех остановил голос Яшина.
— В конце предлагаю кросс.
Царев добавил:
— Километра на три. Давно не бегали. Надо обязательно.
Этого не ожидал сам тренер, а в глазах некоторых можно было прочитать настоящий испуг. Удар был настолько мощным и неожиданным, что наступившую вслед за тем тишину никто не решался нарушить.
Наконец Соловьев сказал, что кросс провести действительно необходимо.
И тренировка началась. Погрузившись в болото, футболисты вяло перекатывали мячи.
Яшин занял свое место в воротах. Ему было труднее всех. Ведь приходилось бросаться за мячом в самое месиво. И надо было видеть Льва Яшина в эти минуты! Внимательный взгляд, чуть наклоненный корпус, ноги в непрекращающемся танце. Я не раз наблюдал за этим танцем в игре и теперь смог убедиться, что он не только помогал вратарю сбросить нервное напряжение, как казалось мне раньше. Словно тысячами струн связан Яшин с каждым квадратом поля, с каждым игроком. И напряженные струны играют ему точную, понятную мелодию, улавливая которую вратарь чутко определяет самое для него нужное, самое опасное место. Яшин не только готовится к броску, он и готовит нападающего к удару. Да, да, я не оговорился. Он словно гипнотизирует противника, успевая предугадать еще только задуманный финт. И нападающий робеет, спешит, словно спотыкается о мяч.
Невольно вспомнились эпизоды игр. В сборной мира против сборной Англии Яшин взял летевший к боковой, стойке мяч, пробитый Смитом головой с шести метров. Попробуйте повторить такое, начав прыжок вслед за ударом или даже в тот же момент! Это невозможно. А Яшин, мяч взял. И взял потому, что за секунду до удара, почувствовав его неизбежность, уже ринулся навстречу мячу.