– Обид? Что вы… – заминка и выжидательный взгляд в мою сторону.
– Майор Волков, к вашим услугам.
– Майор Волков. Какие могут быть обиды, чай, не в детском саду, – звучит самодовольно. – Но у меня есть приказ от начальства, и нравится вашему народу это или нет, но придется и им, и вам меня потерпеть, ребята.
– И что же это за приказ такой?
Ларин благополучно игнорирует мой вопрос, моментально “переобуваясь”, бросает:
– Расскажешь, как у вас тут все устроено?
Я ухмыляюсь, мысленно делая себе пометки. Конечно, не хочется выносить поспешных выводов, вроде и человек он ничего, а все равно “осадочек” какой-то есть.
Мутный, короче.
В отделе Ларина ждут, как реально важную шишку. Честное слово, как будто к нам не майор пожаловал, а как минимум, генерал с проверкой. Припарковаться не успел, как Шумилов уже на крыльце чечетку отбивал, старательно растягивая улыбку и демонстрируя радушие. Того и гляди, щеки порвет.
Наблюдая подобные пляски от нашего полкана, хочется закатить глаза и грохнуться в обморок, как впечатлительной барышне, только бы не видеть эти распинания начальства. Благо, от пренеприятной картины меня избавляет сам ВасГен, увлекая Ларина в свой кабинет.
– Как еще не додумались красную ковровую дорожку постелить? – вздыхаю, выбираясь из тачки. – Привет, парни.
Ставлю на сигналку машину и присоединяюсь к нашим патрульным “курильщикам”. Этакое подобие бабок у подъезда, все видят, слышат и секут. Ни одна муха не пролетит незамеченной и без разрешения.
– Шумилов не нашел, – фыркает один из парней, протягивая мне пачку.
Я с удовольствием “стреляю” сигарету и, щелкнув зажигалкой, затягиваюсь.
– Готов поспорить, что еще пару месяцев назад видел ее в кладовой нашего завхоза. Добротная такая. Привет из СССР.
– Какого черта ты делал в кладовой, Волков?
– Вырастешь, поймешь.
Парни начинают гоготать, а я выпускаю дым в серое небо.
Никотин – это плохо. Руслана мне уже весь мозг своим, слишком огромным для ее десяти лет, упрямством вынесла. Но иногда больше ничего не спасает, кроме сигарет. Однажды я брошу. Обязательно брошу. Когда мотивация будет. Но не сейчас.
Затягиваюсь еще раз и тушу бычок, кидая в урну.
– Столярова вернулась? Не в курсе?
– Уже час как.
Бросаю взгляд на СК через дорогу. Приехала и куртку не привезла? Или решила себе, как трофей, оставить? А может, из нее куклу-вуду состряпает? Походу, пала моя косуха на благо сохранения моих нервных клеток. Н-да.
– Приехала, кстати, злая, как собака, Волк.
– Че у вас с ней, Витек?
– В шахматы играем.
– Надо полагать, сегодняшняя партия осталась за тобой?
– Хуже. Намекнул, что это последняя. Так думал, сожрет прям на месте. Ладно. Давайте-ка за работу, парни.
– Пять минут, Волк.
– Три. Время пошло. А то сейчас Шумилов ублажать нашего командированного закончит и навешает вам всем по пятое число за простой.
Перебирая ногами, поднимаюсь и захожу в отдел. Тут как всегда: шум, гам и прочие прелести. Кого обокрали, кого повязали, кому просто жить скучно стало – в общем, обычный день. Таращусь в телефон в поисках контакта, пролистывая последние входящие. Время уже почти четыре, пора бы набрать Русе и удостовериться, что она благополучно добралась из школы до дома. И в принципе, что мой дом все еще стоит! Мне в него хотелось бы сегодня вернуться, а то вдруг и правда, в такси у аэропорта Кулагина села? Такое грандиозное возвращение я пропустить не должен.
Но меня отвлекают и далеко уйти не дают. Буквально тут же, на входе, тормозит дежурный:
– Слушай, Витек.
– М?
– Тут бабка одна, уже всю плешь дежурке проела. Второй день ходит, как в поликлинику, мать твою, с самого утра! И наседает. Уже не знаю, как от нее отбиваться.
– А чего хочет то?
– Заявление, говорит, дайте напишу. Обязаны принять и все в таком духе.
– Ну и? За чем дело встало?
– Ну, а там дело такое… – мнется, – короче, какое, блин, заявление! Не наш это профиль.
– Слушай, Лех, либо говори прямо, либо я пошел! У меня вон опера, как малышарики, кто в лес кто по дрова, некогда мне твои шарады разгадывать.
– Короче, она потеряла кота. Теперь требует, чтобы мы его нашли. Как от нее отделаться, понятия не имею! Если Шумилов узнает, что мы ее послали, уши надерет. Знаешь же, какой он у нас дотошный. Заяву бы… принять.
Я аж завис.
– Ты сейчас серьезно? – взлетает моя бровь в немом вопросе. – Какой на хрен кот?
– Домашний.