Машина проскочила перекресток и встала у очередного блокпоста. Позволяя себя обыскивать, Луиза обливалась потом будто в нее целились десятки автоматов. Точно так же в перекрестье прицела она жила после смерти Годо.
Когда они отъехали от блокпоста, Луиза не почувствовала себя лучше.
Альбер высадил Ливи около трехэтажки опутанной строительными лесами. Что внутри? Там живут люди? Или припрятано оружие? Автоматы? Взрывчатка?
Она не решилась спросить. Как после прошлого визита Диего не была уверенна какой именно стоит задать. В конце концов, насрать ей на трехэтажку, насрать куда убрался Ливи, её волнует другое.
Заметив, что она за ним наблюдает, Альбер одарил Луизу нечитаемым взглядом. "Ты убил своих, чтобы сохранить свою гребаную жалкую жизнь", - прозвенел у неё в голове голос Альбера, и Луиза вжала голову в плечи.
На улице перед домом Альбера разбили фонари. Ворота открывались слишком медленно. Дежуривший во дворе мальчишка проводил Луизу долгим и липким взглядом.
Липкой оказалась и входная ручка. Или у Луизы просто вспотели ладони? Она вошла в гостиную за Альбером и замерла в двух шагах от двери. Электрический свет подчеркнул пятна пота на белой футболке Альбера. На груди, спине, под мышками. Вплелся в его белые волосы желтоватыми оттенками. Звонок мобильного застал Луизу врасплох и заставил шарахнуться к стене. В поисках укрытия?
- Да, - разговаривая, Альбер повернулся к Луизе спиной и поднял лицо к потолку. - Пока не нужно, Ливи.
Закончив, он покрутил телефон в руке, посмотрел на свои ботинки и вздохнул.
- Лу, мне нужна твоя помощь, - повернулся он.
- Или что? Припомнишь мне, что меня заставил сделать Касто? Как Диего?
Неужели это то, что заботило её на самом деле?
Альбер прикрыл глаза и почесал щеку.
- Ты ведь знаешь? У тебя были свои люди в тайной полиции Касто. Ты навел справки о Диего. И выяснил все обо мне? - у Луизы задрожал подбородок.
- Да.
- Что именно ты знаешь? Скажи это! Я хочу услышать! - Луиза оглохла от собственного крика.
- Касто заставил тебя стрелять заключённым в затылок. Ты убила пятерых.
Луиза пыталась вздохнуть, но у неё не получалось. Альбер всегда был нежен с ней. Она была ему благодарна за эту нежность. Она не хотела, чтобы он узнал. Боялась, что он возненавидит ее? Станет презирать. Но он знал. Почему это ощущалось как обман? Потому что он знал, или потому что молчал о том, что знает? В этом молчаливом знании не было прощения. Как можно получить прощения без покаяния? Он не мог её простить, потому что она не каялась. А значит вся его нежность - ложь. Ложь их связь, взаимопонимание и утешение, что он ей дарил. Правда лишь то, что он говорил сегодня Диего.
- Почему ты молчал? Ждал подходящего момента, чтобы использовать эту информацию против меня, как сегодня использовал против Диего? - Луиза больше не кричала.
- Прекрати, Лу. Между тобой и Диего нет ничего общего.
Ничего общего, эхом пронеслось в голове Луизы, его сотрудничества ты добиваешься угрозами, моего - нежностью. Откуда эта горечь? Все что она делала вдруг показалось Луизе бессмысленным. Захват АЭС, смерть родителей, использование Генри, убийство президента. Смерть Сесара. Зачем все это? Она снова и снова спасала свою жалкую никчемную жизнь.
- Завязывай упиваться своим чувством вины, Лу. После визита в тюрьму и встречи с Генри, ты только этим и занимаешься. Это тупик, дорога в никуда. Не уподобляйся Францу, не обманывай себя, как он. Не выдумывай будто кто-то или что-то исправит то, что ты сделала. Суд, закон, принципы. Он возвел их в Абсолют и не желает замечать, что происходит у него под носом. Не желает принимать решения. На деле его мечты о суде ни что иное как очердная сделка с совестью. Его попытки найти компромисс с Хименос, Рохасом, Карлосом, это попытка заключить сделку с убийцами, ворами, предателями и своей совестью. Смирись, что сделано, то сделано, в жизни полно вещей, которые нельзя изменить. Мы все предатели. Жить значит постоянно, раз за разом, совершать предательство.
Телефон Альбера снова ожил. Луиза не слышала, о чем он говорил. Он снова оставил её одну. Снова не понимал.
- Почему ты не участвуешь в выборах? - спросила она, когда Альбер спрятал телефон и налил себе выпить.
- Потому что эти выборы фарс.
- Ты сказал, что Рохас, Хименос, Карлос убийцы и воры...
- Так и есть.
- Если ты войдешь в правительство, ты сможешь...
- Что? Контролировать их? - Альбер звякнул стаканами. - Я ничем не лучше их.
- Но зачем взрывать избирательные участки?
Он посмотрел на Луизу тяжелым взглядом.
- Чтобы избежать ложных компромиссов, - он сел на диван и протянул Луизе бокал с ромом. - Представь себе эти выборы. Представь эти бюллетени. За кого голосовать? Демократическая партия Хименос, партия воров и убийц, социалистическая партия Рохаса, бывшие торговцы оружием. Коммунисты во главе с Кавой - наркоманы-интеллигенты, при Касто стучавшие друг на друга. Правозащитники, за которыми стоят транснациональные компании, мечтающие подчинить себе наш внутренний рынок, прикрываясь защитой прав человека. Кто еще? Карлос с его националистами? Финансирование этой партии держится на торговле наркотиками. Их цель переписать законодательство под нужны наркоторговцев. Нет тут никакого выбора. И конечно, все эти партии постараются купить себе как можно больше голосов. Они уже вовсю приплачивают избирателям. Одним приплачивают, других кормят обещаниями. В столице, в провинциях. На выборах, где выбора нет, голосовать могут либо продажные шлюхи, либо тупоголовые бараны, либо трусы, как Франц, которые хотят свалить ответственность за свои действия на кого-то другого.
- Ты послал Сесара стрелять в Рохаса? - Луиза опустилась на диван напротив.
Дрожь не позволила ей прикоснуться к выпивке. Чтобы не стучать зубами от озноба, Луиза засунула руки под диванную подушку.
- Сейчас не время проводить выборы.
- Миа Фергюс, журналистка, с которой ты приехал в джунгли, - Луиза сглотнула и почувствовала тошноту, - ты приказал Нандо задержать её в джунглях?
Под подушкой Луиза нащупала что-то твердое.
- Нельзя допустить, чтобы Рохас, Хименос и прочая шваль вошли в конгресс, заключали сделки и создавали коалиции.
- Ты послал Сесара убить Рохаса?
Пистолет.
- Какой смысл в смерти Варгаса, если система не изменится?
- Альбер, я не понимаю...
- Война должна продолжаться, пока структура общества и его полюса не обновятся. Верхушка этого общества, с его лидерами, капиталами, надеждами, грехами должна быть полностью уничтожена. Речь идет не об очередном перераспределении богатств, типа того, что провернул Варгас: недвижимость, транспорт и банки принадлежали одним, теперь другим. Речь о перестройке системы.