— Ох… бл*дь, — задыхаясь, я отрываюсь от его губ, и чувствую, как начинаю сжиматься вокруг него.
— Именно так. Кончи на моем члене, детка. Я чувствую, как ты близко, — его толчки замедляются, пока он не устанавливают мучительно медленную скорость, с которой занимается любовью. Я вынуждена сидеть, подол моего платья задран, а лиф спущен с плеч. Мужчина втягивает в рот мой сосок, и я сопротивляюсь наступающему оргазму, которой угрожает поглотить меня. Выгибаясь, врезаюсь спиной в руль, забывая, что мы находимся не дома.
Рычание срывается с губ Господина, и я теряю равновесие, когда внезапно оказываюсь закинута на заднее сиденье. Подо мной хрустят пакеты, но у меня нет времени на раздумья, куда же их убрать. Севастьян хватает меня за ногу, закидывая прямо на покупки, и я едва не раздавливаю их все. Господину удается поместить свое большое тело в задней части салона, и я тянусь к нему.
— Упрямая женщина. Боже, ты действительно испытываешь меня. Прямо сейчас мы не должны этим заниматься, — подчеркивает мужчина. Он впивается пальцами в мои ноги и разводит их в стороны. Я вскрикиваю, когда Господин шлепает меня по внутренней поверхности бедра.
— Трахай меня, Господин. Я тоже хочу тебя, — я тянусь к нему, наблюдая, как блестят его глаза.
Удар! Удар! Удар!
Жар от шлепков охватывает мой клитор.
— Черт, — выдыхаю я, вытягивая руки назад.
— Ты любишь боль, а я люблю дарить ее тебе. Я думаю, что просто накажу тебя сейчас, — мои ноги приподняты, и я сжимаюсь от осознания того, что должно произойти. Огонь распространяется по моей заднице, и я вцепляюсь в дверь, пытаясь облегчить боль, которая усиливается с каждой секундой.
Удар!
— О чем ты только думала, капризничая в том магазине?
Удар!
— Зачем начала соблазнять меня, когда я пытался держаться подальше?
Удар!
— В этот раз, твои рот и тело принесли гораздо больше неприятностей, чем ты рассчитывала. Ты все сделала так хорошо, рабыня.
Следуют еще два удара, и рыдания вырываются из моего горла. Все, что я хочу — это он. И это убивает меня так же, как и то, что я уже принадлежу ему.
— Ты же не собираешься больше капризничать, не так ли?
Я качаю головой, когда он разворачивает меня лицом к себе.
— Нет, Господин.
— И согласишься сегодня уйти, правда же?
Мое сознание почти отключается.
— Что?
Он вздыхает и откидывается на спинку, еще сильнее сминая пакеты.
— Ты должна уйти, Диана. Я хочу, чтобы на некоторое время ты осталась с Джейми.
Я до сих пор не понимаю, о чем он говорит. Опускаю вниз подол платья и натягиваю лиф вверх, пытаюсь тем самым прикрыться.
— Но почему? Потому что я плохо себя вела? Я уже сказала, что этого больше не повторится, — мой мозг так затрахан, что я ничего не понимаю.
— Нет, рабыня, — неподдельное беспокойство в его голосе заставляет меня ему верить. — Ты и я… Я никогда так не сближался со своими рабами. Но ты, ты — другая. Мы так с тобой похожи. Наша боль. Я никогда не хотел спасти кого — либо сильнее, чем старался сделать это с тобой. Теперь, когда тебе намного лучше, мы должны положить конец тому, что происходит между нами. Это с самого начала было ошибкой.
Все, что я могу делать, это моргать как дура в состоянии полного шока. Никаких эмоций. По крайней мере тех, что я могу понять. Я знаю, что это займет некоторое время. Я или взорвусь в сложной ситуации, или промолчу, но результат будет еще хуже. Такое со мной уже происходило, и я осознаю, что будет дальше, когда перебираюсь на переднее сиденье.
Я так и не нашла слов. Ни в тот момент, когда он присоединился ко мне в машине, ни тогда, когда мы вернулись домой.
Господин продолжает наблюдать, изучая каждое мое движение. Я понимаю его. Знаю, он боится, что от его новости я могу поддаться плохому настрою. И может быть, в некотором смысле, он прав. Я помогаю нести сумки, но чувствую лишь шок и истощение. Боль погружает свои клыки глубоко в мое сердце. Думала, что меня вернули к жизни, но пламя угасало. Смерть не манит меня, но я разрушена. Мне хочется причинить ему боль так же, как он только что сделал со мной. И какой бы заманчивой не казалась эта идея, я знаю, что мне это не поможет. Он прав. Пришло время уйти.