Медленно, я подхожу ближе, ориентируясь на голос.
— Ты хочешь знать как?
Я чуть не начинаю смеяться. Вероятно, Господин получит от этого удовольствие, ведь эти двое так похожи. Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.
— Я отхлестал ее кнутом. Отшлепал ее. А сегодня утром она отказалась вставать с постели, поэтому я держал ее под водой, пока не изложил свою точку зрения. Это сработало. Собственно, по этой причине я тебе и звоню.
Становится тихо, и хотя я не разбираю слов, которые говорит Господин, от его глубокого тембра мои глаза закрываются. Боже, я с такой страстью люблю и ненавижу этого человека.
— Я видел, что ты с ней сделал. Каттинг (прим. пер.: каттинг — шрамирование кожи и удаление ее участков, как добровольное, так и насильственное). Это правда? Первый на животе, был по взаимному согласию?
Почему это его заботит? Я подхожу ближе.
— М — м–хм — м. А второй у нее на плече, нет? Она сказала так. Ладно, я просто хотел проверить ее слова, — шаги, кажется, звучат рядом, поэтому я отскакиваю назад на несколько футов. — И ты расхаживаешь с ее именем на своем животе, не так ли? — пауза. — Иисус — наставник. О чем, черт возьми, ты думал? Что просто покромсаешь ее, а затем отпустишь?
Независимо от того, что говорит Севастьян, это заставляет его голос понизиться. Я узнаю его сердитый тон, могу чувствовать, как он проходит вибрацией по телу и пробирает до костей. Это должно пугать, но посылает сквозь меня лишь острые ощущения. Его воздействие. Власть, которую он излучал в порыве злости, когда мы были вместе, вызывала появление влаги у меня между ног.
— Все в порядке. Мы можем поужинать вместе завтра? Мне очень нужно поговорить с тобой кое о чем. Я бы предпочел сделать это с глазу на глаз.
Сердце бьется в груди все сильнее, оглушая мои внутренности и меня, пока я боюсь услышать слова, которые он произнесет.
— Ты не можешь продолжать отталкивать ее. Чем быстрее вы оба столкнетесь лицом к лицу, тем будет лучше. Не только для тебя, но и для нее. Подумай о Диане. Ей нужно вернуться к своей жизни. Ты думаешь, она сможет сделать это, если ее сердце будет разбито? Сделайте это, Господин. Стань ее другом, если не можешь предложить ничего другого. Что бы ты ни сделал — исправь это.
Я проскальзываю обратно в свою комнату и запираюсь изнутри. Меня одолевает грусть, но я задвигаю ее подальше — это то, что я научилась делать на отлично. Когда я начинаю одеваться, то задаюсь вопросом, видит ли он меня. Вероятно, нет.
Рубашка скользит через голову, но я натягиваю ее ниже, чтобы расправить поверх джинсов. Пишущая машинка стоит на столе, и я подхожу, усаживаясь напротив. Раньше тратить свое время на писанину — казалось раем. Но я перестала это делать, когда погибли Кейли и Ронни. Если бы я не была так сосредоточена, то отправилась бы следом за ними. Мы бы были вместе. Писать сейчас — это просто еще один способ избежать вины за желание жить, но я заставляю себя это делать. Господин снова оживил меня, поэтому я не могу прекратить свои тренировки. Мне приказано писать не менее пяти сотен слов в день. И я прекрасно справляюсь с этим заданием.
— Рабыня.
Я поворачиваюсь и опускаюсь на колени перед Джейми.
— Да, Господин?
Он останавливается.
— Сегодня вечером с нами будет ужинать Севастьян. Ты будешь вести себя идеально или я утоплю тебя прямо у него на глазах. Кивни, если поняла.
Мои руки дрожат, когда я прижимаю их к коленям, но подчиняюсь.
— Хорошо. Надень короткое, черное платье, висящее у тебя в шкафу. Без трусиков.
Я встречаюсь с ним глазами, но не задаю вопросов и не сопротивляюсь.
— Да, Господин, — тихо шепчу я, опуская голову. Срань Господня. Что Джейми собирается делать дальше? Я слишком напугана, чтобы попытаться узнать.
— Никакой писанины. Во — первых, завтрак. А потом мы изучим кое — какой материал. Ты же все еще хочешь быть медсестрой, верно?
Я нетерпеливо киваю.
— Да. Ты позволишь мне работать?
— Ты упоминала, что тебе необходимо пройти повторное лицензирование. Давай начнем этот процесс и посмотрим, что именно нужно сделать. Если твое поведение улучшится, то я позволю тебе начать возвращение к своей собственной жизни. Это займет несколько недель, и мы должны будем найти для тебя квартиру. Но пока нет стабильности и подчинения, ты останешься здесь и продолжишь жить по моим правилам. Договорились?
Я соглашаюсь. Даже не задумываясь о том, чтобы ослушаться. Конечно, я могу попытаться получить свою свободу при первом удобном случае, но с меня хватит последствий и замкнутых кругов, где я начинаю все сначала. Теперь мне придется пройти долгий путь, и я это знаю. Но это к лучшему. Неважно, нравятся мне требования Джейми или Савастьяна, но их сила является чем — то, чем я наслаждаюсь и от чего завишу; даже если за свое непослушание мне приходится получить суровое наказание.