Я поднимаю руки и убираю волосы с лица. У меня болит сердце за Севастьяна и не только из — за того, что я очень скучаю по нему. Он через многое прошел, но продолжает проживать тот момент день за днем. Он никогда не исцелится, если и дальше будет держаться курса "Господин и раб". Должен быть другой способ помочь не только ему, но и остальным.
— Кроме того, — продолжает он, — это действует в обоих направлениях. Говоришь, что он не боролся, но что сделала ты?
Во мне просыпается защитная реакция, когда Джейми впивается в меня темным взглядом.
— Я сказала ему, чего хочу.
— Но боролась ли ты?
Нет, в принципе я сказала ему оставить меня в покое, потому что знала, что независимо от моих желаний, он уйдет.
Я отступаю назад, направляясь к большому окну.
— Нет. Я предполагаю, что нет.
Изменилось бы что — нибудь от этого? Я так не думаю. Господин решил все по — своему. Он посчитал, что другого выбора нет. На меня обрушиваются миллионы вопросов, которые проходят сквозь меня, пока я смотрю на огни города.
— Ты сказал, что у него новый раб?
Шаги эхом раздаются позади меня.
— Да, но это ненадолго. Я думаю, что чувак приходит в себя. Прошло почти четыре недели. Почему ты спросила?
Я разворачиваюсь, крепко сжимая ладони в кулаки.
— Ради поддержания разговора. Я не собираюсь заставлять его выбирать, Джейми. Если Господин передумает, то он знает, где меня найти. Откровенно говоря, я не осуждаю его за этот выбор. У меня было много времени обо всем подумать, и если бы он не помогал этим людям, то они вероятно уже были бы мертвы. Он нужен им. Я хочу увидеть его и вернуться туда, где остались наши чувства друг к другу. Может быть, это помогло бы. А возможно, он все еще считает, что нам не суждено быть вместе. Ты говоришь, что он спрашивал обо мне, но так делают друзья. Сделать следующий шаг — это совсем другое, а он даже отдаленно не готов к этому. И я не думаю, что когда — нибудь будет. Черт, я даже не уверена, смогу ли сама. Наверное, это к лучшему, что все сложилось именно так.
— Что же, время покажет. Я позвоню ему и предупрежу, что ты хочешь встретиться в ближайшее время, чтобы поблагодарить его за это место.
— Звучит неплохо.
Он кивает.
— Ладно, в таком случае… Я живу этажом выше. Твои вещи уже в шкафу. В холодильнике есть еда, — он притягивает меня в свои объятия, заставая врасплох. — Теперь ты знаешь, где меня найти, если что — то понадобится.
— Я знаю. Спасибо тебе.
— Не за что, — он подмигивает, направляясь к двери. Я впервые замечаю черную коробочку, которую он установил и подхожу к ней. — Я установил ее для твоей безопасности. Можешь отключить, если захочешь. Инструкция на дверце.
Я улыбаюсь, хотя сердце сжимается от вида точно такой же сигнализации, как у Джейми и Господина.
— Доброй ночи, Диана.
Машу рукой, все еще не в состоянии побороть странное чувство.
— Доброй ночи, Джейми, — через секунду после того, как закрывается дверь, слышится щелчок замка. Он раздается в тишине комнаты громким эхо. Медленно шагаю вперед, и открываю дверцу, за которой спрятана клавиатура. Пусто. Я распахиваю глаза, и прежде чем успеваю повернуться, мой рот закрывают рукой, а второй хватают за горло. Меня тащат в сторону прихожей, и я едва достаю ногами до пола.
— Ты не уверена, что сможешь сделать следующий шаг, да? — голос Господина посылает сквозь меня острые ощущения. — Думаю, что просто вынужден убедить тебя единственным способом, на который ты, кажется, реагируешь.
Господин убирает руку от моего рта, и ткань декольте начинает трещать. Тусклый свет от одинокой свечи подсказывает мне, что мы находимся в спальне. Я мельком различаю темные очертания мебели, когда меня резко разворачивают и бросают спиной на кровать. Защищаясь, я выставляю вперед руки, когда он набрасывается на меня. Севастьян прижимает руку к верхней части моей груди, вжимая меня в матрас. Щелчок открывающегося лезвия ножа, заставляет меня замереть.
— Ты скучала по мне, рабыня?
Мужчина дергает полы рубашки вверх, и мое дыхание превращается в мелкие вздохи, пока я жду того, что случится дальше.
— Отвечай мне, — рявкает он. — Ты скучала по мне?
— Ты же знаешь, что скучала, — я не могу скрыть в своем голосе тоску и боль. Он причинил мне боль, оттолкнув меня, и я не уверена, что готова простить ему это.
Кончик лезвия скользит вокруг моего пупка, поднимаясь выше. Меня трясет по нескольким причинам: страсть, азарт, злость, и даже страх.