Обернувшись, Малко увидел Индийский океан, искрящийся в лучах восходящего солнца, и серые дома Бравы.
Старая дамба, построенная в IX веке, казалась тоненькой ниткой, натянутой далеко в море. В маленькой естественной бухте не было ни одной лодки. Они уже ушли в море, как и было предусмотрено планом Малко. Они вернутся около двух или трех часов, когда начнется отлив, чтобы легче было преодолеть перекаты на песчаной косе.
На следующем повороте и Браву и Индийский океан поглотили складки местности. Очень скоро их окружала только огромная желтая каменистая саванна, похожие на гигантские грибы баобабы с перепутанными корнями и термитники, напоминающие тропические менгиры <памятники III – II тысячелетий до н.
Э., могильные памятники или святилища, удлиненные вертикально стоящие камни>.
Ближайшая деревня находилась в тридцати километрах.
Через двадцать минут они приблизились к очередному виражу в форме шпильки для волос, который они наметили вчера.
Абди притормозил и повернул вверх, в сторону от проселка. Содрогаясь на ухабах, «лендровер» поехал напрямик по саванне, направляясь к огромной колючке, одиноко стоящей в низине и не видимой с проселка. Абди остановился. Сначала Малко не увидел никого. Потом из-за куста появилась фигура...
Вторая, третья... Меньше чем через минуту автомобиль окружили шестеро кочевников, которых привела Хаво. С невозмутимыми лунообразными лицами с крупными чертами и ничего не выражающими глазами. Они словно были частью этого унылого пейзажа, растворяясь на фоне желтоватой почвы. Малко уже не в первый раз поразился их невозмутимости. У этих людей, казалось, не бывает душевных состояний.
Хаво протянула ему правую руку. В левой она держала старый «Калашников». Вполне в духе воинственных традиций кочевников.
– Мы готовы, – сказала она.
У ее людей были только «маузеры» старого образца да итальянские «манлихеры-каркано.» Хаво добавила:
– Омар находится в условном месте.
Малко посмотрел в сторону, куда она указала: небольшой гребень, усеянный хилыми кустарниками, нависающий над проселком. Он не увидел больше ничего. Кочевник, вероятно, слился с почвой.
Все держалось на этом снайпере.
Пуля, выпущенная из его «маузера», должна остановить машину с заложниками, убив водителя. Это сложный выстрел. Его надо направить поперек, чтобы избежать риска ранить заложников. Оптического устройства, конечно, не было. А «маузер» – не револьвер. Снайпер не может позволить себе промахнуться. Малко выбрал этот участок пути, потому что здесь микроавтобус с заложниками наверняка будет ехать очень медленно из-за этого самого виража в форме шпильки для волос. Смерть шофера не создаст угрозы для пассажиров.
– Отлично, – сказал Малко. – Все по местам. Они будут тут меньше чем через полчаса.
Кочевники медленно рассредоточились по каменистой местности. На глазах у Малко они буквально растаяли в пустынном ландшафте. Как хамелеоны.
Если все пойдет по плану, шестеро стрелков смогут за несколько секунд обезвредить охранников. Он, Хаво и Абди тут же бросятся на штурм, чтобы ликвидировать террористов, которые останутся в живых.
– Вы уверены, что, пленные действительно получили еду? – озабоченно спросил он.
– Убежден, – кивнул Абди.
В эту еду Малко намешал травы, которую кочевники используют как снотворное. Так что одуревшие заложники не должны подниматься во время перестрелки. Вся операция закончится меньше чем за две минуты.
Вновь в саванне наступила тишина. Никто не сможет заподозрить, что десять человек сидит в засаде в этом пустынном месте. Совершенно неподвижные под жгучим солнцем... Малко чувствовал, как пот медленно стекает по спине и рубашка начинает липнуть к коже. Волосы тоже были влажные от пота. Глаза щипало. Солнце с каждой минутой палило сильнее, поднимаясь по небу. Прошло только десять минут...
Он попытался напрячь внимание, борясь с охватывающим его расслабляющим оцепенением: считал изредка пролетающих птиц, слушал жужжание насекомых. Ему казалось, что он лежит под очень горячим одеялом... Язык во рту разбух, как влажная пакля. Малко мечтал о бутылке пива, как собака о косточке. Ужасное состояние. Рядом с ним Абди беспрерывно снимал очки, чтобы вытереть глаза.
– Вы точно знаете, что здесь есть проселок? – спросил Малко.
– Безусловно, – подтвердил шофер. – Иначе им понадобился бы «лендровер» или джип. – А если террористы не взяли желтый микроавтобус? Малко похолодел. Вдруг послышался шум мотора, и его сердце забилось сильнее. Но это оказался грузовик, медленно карабкающийся по склону. Он прогрохотал мимо них и удалился к северу, увозя верблюдов, вероятно, в Саудовскую Аравию. Автобус с заложниками опаздывал почти на двадцать минут. Нельзя пошевелиться и, тем более, пойти посмотреть, что происходит на проселке. Невозможно также связаться с сидящими в засаде кочевниками.
– Ну, что они там делают! – проворчал Малко.
Желтая пустынная дорога, казалось, вздулась от жары. Было, наверное, выше 40, и температура все повышалась. С одиннадцати до трех жара была несносная.
По морщинистому лицу Абди стекал пот. Малко с трудом дышал, так ему было жарко. Он уже давно снял рубашку, прикрыв ею затылок, и остался в одних брюках. В ушах стояло оглушительное жужжание насекомых. Он взглянул на «сейку» в двадцатый раз за пять минут.
– Полдвенадцатого!
Опаздывают на четыре часа. Что же произошло? Или автобус с заложниками отправился по другой дороге, вопреки информации, полученной Абди, или он вообще не выехал по неизвестной Абди причине. Шофер вытер мокрый лоб.
– Жарко! – выдохнул он.
Малко думал о кочевниках, тоже лежащих под солнцем с винтовками. Ни один не ушел. Хаво лежала рядом с ним, неподвижно, как камень, спрятав лицо в складках бафто, держа руки на своем «Калашникове». Малко тихонько свистнул, и она повернула голову. От жары и от усталости глаза ее ввалились. Не может же эта пытка длиться целый день.
– В двенадцать мы возвращаемся в Браву, – сказал он.
Вместо ответа она покачала головой.
– Чего бы это ни стоило, надо узнать, что случилось.
– Слушайте! – сказал вдруг Абди.
Малко поднял голову и уловил неясный шум мотора со стороны Бравы. Уже прошло четыре грузовика и автобус, каждый раз заставляя их настораживаться. В этот раз он даже не повернулся. Абди приподнял от земли голову, как встревоженная черепаха. И тут же снова улегся ничком.
– Это они, – объявил он.
И тут Малко заметил желтое пятно, быстро продвигающееся вдоль проселка. Автобус с заложниками! Сонливость как рукой сняло!
Автобус был уже в двух сотнях метров от виража в форме шпильки для волос. Шум усиливался. Водитель переключил мотор на другую скорость. Малко «почувствовал», как он тормозит, и затаил дыхание, ожидая выстрела из "маузера.”
Он считал доли секунды. Автобус шел по кривой очень медленно. Затем мотор взвыл. Водитель начинал снова набирать скорость.
Малко подскочил как ужаленный, забыв об опасности, и увидел уже заднюю часть автобуса, удалявшегося по проселку.
Омар не выстрелил! План провалился.
Хаво поднялась почти одновременно с ним. Закричала что-то по-сомалийски. Малко рванулся к месту, где прятался Омар. Остальные кочевники поднялись один за другим в растерянности, не зная, что делать. Микроавтобуса уже почти не было слышно.
Малко подбежал к Омару вместе с Хаво: тот неподвижно лежал на животе рядом со своей винтовкой в луже рвоты. Хаво окликнула снайпера, он с трудом повернул к ней землисто-серое лицо, посмотрел на девушку мутным, отсутствующим взглядом, прошептал несколько невнятных слов и опять уронил голову.
– Черт побери! У него солнечный удар! – взорвался Малко.
Они переглянулись. С каждой секундой автобус с заложниками удалялся. Надо было принимать решение.