На душе было неспокойно. Казалось, что он оставил неизвестно кому, огромную ценность. А вдруг он не передаст, или вообще выбросит? А потом скажет, что меня не видел. Эх, наверное, не нужно было оставлять. Так, в смятении Алёшка провёл несколько дней, борясь с желанием немедленно позвонить, или побежать в издательство. Уж, наверное, могли бы позвонить. А может, ничего не подошло? Почему молчат? Ну и наплевать, я сделал то, что просили. Не нравится, пусть сделают лучше. А может, тот человек вообще там не работает, я даже не спросил его имя….
***
– Вы снова не получили Ваш гонорар, – звонили из бухгалтерии издательства, – пожалуйста предупреждайте сразу, чтобы Вам пересылали. Вас невозможно застать, и у нас некому сидеть на телефоне. У нас уже были неприятности, автор пришёл за гонораром, а мы уже отправили. Очень некрасиво получилось, – тараторила женщина на другом конце провода.
– Я приду, обязательно приду, спасибо, что позвонили.
Заплатить могли только за музей. Значит что-то взяли, интересно что. Позвонить бы, спросить. Нет неудобно. Есть повод зайти, бухгалтерия сама звонила. Спрошу у них. Однако, телефон зазвонил снова.
– Ты когда за гонораром придёшь? – говорил, редактор издания о музее.
– Спасибо, мне уже звонили из бухгалтерии.
– Я спрашиваю, когда придёшь? Тут с тобой встретиться хотят.
– Завтра планировал.
– Хорошо, давай завтра в 3 часа. Подойдёт?
Да, хорошо. Буду в 15:00.
Ужас какой. Неужели опять задание. А у меня, ни плёнки, ни аппарата….
Чайник
Алёшка вышел заранее, но на встречу всё равно опоздал, на целых 15 минут. На улице случилась авария, и троллейбусы встали. До чего же неудобно, как теперь объясняться? Отдышавшись перед дверью в редакцию, Алёшка вошёл. Хотел начать с извинений, но, до него никому не было дела. Как будто, никто и не ждал. В редакции, о чем-то оживлённо спорили. Тон задавал какой-то человек, развалившийся на стуле посреди комнаты. Было понятно, что он хорошо знаком со всеми присутствующими. Алёшка, стараясь не мешать, пристроился в углу, ожидая, когда на него обратят внимание. Человек на стуле, увлечённо рассказывал, как в одиночку вытаскивал из грязи свой застрявший автомобиль. Алёшка, невольно обратил внимание, на необычно широкие плечи, мощную, поджарую фигуру, и гордо посаженную голову. Каждое слово, этот человек произносил уверенно, как гвозди в доски забивал. Такой, наверное бабам нравится, – с завистью подумал Алёшка. Рассказчик встал со стула, распрощался и вышел. Остальные присутствовавшие, продолжали галдеть, каждый о своём, не обращая на Алёшку никакого внимания.
– Извините, я опоздал, – Алёшка наконец осмелился подойти к разгребавшему свой стол редактору.
– А это ты? Привет…
– Извините, я опоздал.
– Куда? Гонорар получил?
– Нет ещё, Вы говорили, что мне нужно, с кем-то встретиться.
– А, так ты и встретился. Он же, только что ушёл.
– Как? Ой, как неудобно получилось. На улице была авария, я опоздал. Этот человек, наверное, обиделся. А я, даже извиниться не успел.
– Не бери до головы, он просто пришёл на тебя посмотреть.
– Зачем? – не понял Алёшка.
– Это же фотограф, тот, что тебе плёнку продал. Специально интересовался, что у тебя получилось. Он раньше тут, в штате работал.
– Фотограф? А я думал, физкультурник. Уж очень фигура приметная.
– А он и есть, физкультурник. Акробат и штангист. И ещё, институт физкультуры закончил.
– Фотограф?
– Хороший фотограф, мастер! Это он, до тебя Музей делал.
– А почему, он больше не работает?
– Денег мало….
Алёшка понял, что эти темы лучше пока не обсуждать. Всё равно, непонятно. То в издательстве денег «куры не клюют», то их мало….
– А, что с буклетом?
– Буклет, уже сдали в производство. Я же тебе, гонорар выписал.
– А, что пошло? Сколько фотографий?
– Сколько? Семь, семь фотографий.
– Так, там всего было семь.
– Да? Значит все пошли.
– Все пошли? – Алёшка не верил своим ушам, – там же были размазанные, люди шевелились.
– Ничего, хорошо. Видно, что люди живые.
Алёшка от нахлынувшего волнения схватил холодный чайник, стоявший на подоконнике, и начал жадно пить, прямо из носика.
– Ты что, после пьянки? – поморщился редактор, – между прочим, чайник общий.
Алёшка заметил, что все в комнате уставились на него.