Удобным ровным тропам Ганнибал предпочитал окольные пути. Завидев фруктовое дерево, слон тянулся к нему своим огромным хоботом и начинал без устали поглощать плоды, которые на взгляд путешественников никак не внушали доверия. Тогда паромщик прикрикивал на него, и гигант, послушно повинуясь, продолжал свой медленный марш в глубь зоны, выражая свое неудовольствие лишь коротким рыком, таким пронзительным, что он немало раздражал слух девушки. Ганнибал Карфагенский глотал версты, как курица — зерна, и, казалось, был неутомим. Шли часы, а они все ехали по равнинам зоны, вот только зеленое буйство неуловимо угасало. На протяжении километров природа менялась, принимая формы по меньшей мере странные, если не сказать загадочные. Заросли и колючие кусты становились гуще, и растения уже не казались красивыми, а скорее напоминали неподвижных насекомых отталкивающего вида. Краски в дневном свете выглядели мрачными и грубыми, принимая оттенки резкие, электрические. Пейзаж менялся. Птиц стало меньше. В воздухе появился едва уловимый запах серы и металла. Лицо и руки путешественников покрылись желтоватой пылью; она проникала даже под одежду. Вдалеке показались зловещие тучи. Паромщик предоставил слону идти, куда ему вздумается, рассчитывая на его животное чутье.
— Погода портится, — сказал он девушке. — Нам надо найти укрытие. И поскорее.
— Цирковой фургон не слишком далеко от нас, — предложила девушка.
— Забудь о нем. Я туда не вернусь. Надо двигаться вперед и положиться на интуицию Ганнибала. Надеюсь, он знает, куда идет.
— Вы чересчур любите лотерею, — сказала она. — Это рискованно.
— У нас больше нет выбора. Вперед.
Слон почуял, что воздух пропитывается влагой. Он зашагал быстрее, ударяя в землю мощными ногами. Толстокожий Ганнибал обогнул холм, миновал дубовую рощицу, оставил позади огромную расколотую скалу. Казалось, дорога ему знакома. Паромщик понял, что слон целенаправленно идет туда, где, как он знает, можно спрятаться от грозы. Надо предоставить ему свободу, хотя бы на короткое время. Если паромщик полностью доверился их гиду, то девушка без восторга отнеслась к этой идее и хранила молчание. Издалека донесся раскатистый звук, как страшный рев воплощенной ярости; вся природа словно бы содрогнулась перед божеством, обезумевшем от гнева. Гроза с минуты на минуту могла обрушиться на одиноких путников.
Обогнув очередной холм, они заметили полуразрушенную ферму: высокие силосные башни, домик с мансардой. На запустелом участке еще сохранились огород, выгребная яма и теплица, покрытая пластиковой пленкой, с деревянными рамами, изъеденными временем. Окна были разбиты, а на крыше не доставало черепицы. Слегка приоткрытая входная дверь походила на рот спящей старухи.
— Браво, Ганнибал! Браво, мой друг! — Воскликнул паромщик. — Браво!
— Откуда он знал?
— Ганнибал живет в этих местах не один десяток лет. Он знает, где спрятаться, когда грохочет гром. Говорят, у слонов фантастическая память. Посмотри-ка туда! Вон какой-то амбар. Там мы и переждем, пока гроза не стихнет. А после двинемся дальше.