- Я не хотел бы прерывать ваши остроумные размышления, мой друг, - донесся приглушенный голос откуда-то из-за стены.
Донателло просиял, он повернул голову в сторону голоса.
- Да, да, вы правильно идете, я здесь, - подтвердил голос из-за стены в ответ на радость Донателло.
Через минуту, разгадав комбинацию код-ключа, четверка попала внутрь комнаты, где обнаружила сидящего под замком Чародея, который явно заскучал.
- Нам нужно спешить, Чародей, нас преследует Тико Чона! - возопил Майки, бросившись обнимать знакомого через прутья решетки. - Вы, кстати, не видели тут крысу-переростка в японском кимоно?
- Давай, Майки, продолжай в том же духе, - хмуро посоветовал Раф, опершись о стену и изучая “маникюр”. Поиски утомили его, а младший брат своей жизнерадостностью раздражал до неприличия.
- А стоит ли торопиться, друзья мои? - ввернул Чародей, подперев рукой голову, - Все мы смертные, конец когда-нибудь для каждого настанет неизбежно. Зачем же оттягивать, давайте просто повинуемся судьбе!
- Спятил, дело верное, - шепнул Раф Дону.
- Вы весьма противоречивы, - заметил Умник, посмотрев на Чародея.
- Я не мог не быть таким, все-таки я шевронианец. Но меня осудили за то, что я пошел против системы.
Все четверо братьев удивленно взглянули на него.
- Я объясню. Дело в том, что Шеврон - культурная, а если быть точным - музыкальная, но в этом плане абсолютно безвкусная планета по своей природе. Я виновен лишь в том, что хотел помогать людям, а не убивать их этим чудовищным затрапезным пением. Хотя их, вроде, все устраивало. Но… я всегда чувствовал, что появился на свет для другого. Для благородного, полезного дела. Я читал журналы и ознакомительные статьи и случайно увидел заметку о третьей планете от Солнца. Так я впервые узнал о Земле. Я чрезвычайно заинтересовался вашей культурой и обычаями и был поражен до глубины души. Майкл Джексон, Битлз, Scorpions - вся эта музыка изменила меня, а песни Тупака Шакура вселили в меня уверененность…
Майки довольно улыбнулся.
- Но были на Земле и отрицательные вещи. Войны, мародерство, насилие. Тогда я понял, для чего живу - чтобы помочь.
- Ваши слова звучат убедительно, - скептически ответил Донни, почесав переносицу.
- Еще бы. Я ведь помог вам, четверым. Вы обрели…
- К черту! - не выдержал Раф.
- Нет, подожди. Пусть договаривает, - укоризненно взглянул на него Лео. - Продолжайте, мсье.
Чародей послушно кивнул.
- Я украл со склада полуразобраннную машину, позволяющую беспрепятственно путешествовать в пространстве. В моих планах было укрыться на Омеге и только потом начать свою миссию, но в системе произошел сбой и аппарат перенес меня сюда. Из-за поломки машина работала только наполовину, поэтому чтобы не вызвать подозрений, мне приходилось подолгу застывать в одной позе, что вызывало иногда жуткие судороги… Поэтому я благодарен Вам, юноша (он посмотрел на Майки), что заговорили со мной в ту ночь. Я получил возможность размять руки.
- Но почему именно мы? - спросил Лео. - В Нью-Йорке полно людей, а желаний у них еще больше.
- Ну как вам сказать, желаний много, людей больше… но четыре чистых сердца, одновременно просящих о помощи - это больше, чем что-либо. Это дороже любых сокровищ.
Майки заворожено наблюдал за движениями Чародея.
- Чистое сердце, - продолжал волшебник, - вот, что заставило меня помочь именно вам. Но вот теперь… Простите меня. Я не должен был так резко влезать в вашу жизнь и переворачивать ее с ног на голову. (Действительно, надо было хотя бы письмо отправить, позвонить…) Но как я могу теперь искупить свою вину перед вами? Вижу обратное превращение Тико вас неминуемо настигло.
- Брат однажды сказал мне, - стал говорить Лео, многозначительно взглянув на Рафа, - что лучше пожалеть о том, что не сделал, чем страдать из-за того, что не совершил.
Темперамент одобрительно кивнул.
- Поэтому мы должны понять, как нам вытащить вас отсюда.
Впрочем, проблема эта была скоро решена. В соседней камере был найден Сплинтер, а голограмматор выполнил свою работу на отлично, создав изображения узников внутри решетчатых клеток. Распознать подделку было практически невозможно, и все, кроме Тико, в итоге, остались довольны.
По прошествии получаса, когда четверка, ее духовный наставник и Чародей были далеко, в городе, и уверенность, что их никто не настигнет окрепла, случилось следующее…
Грузовик затормозил на пересечении одной из пустынных ночных улиц Парк-лейн. Братья высыпали на мостовую, следом за ними Сплинтер. Чародей медлил, стоя напротив них, теребя в руках рукоять своего несколько потрепанного зонтика, знакомого читателю по первой встрече с волшебным автоматом предсказаний.
- Ну что ж, - выдерживая тон, сказал Франсуа Ноктерн де Ку-Бертен, - пора прощаться.
Он кивнул в сторону уходящей вдаль дороги, обрамленной по краям стройными теплыми огоньками фонарей.
- Жалко немного, - честно признался Лео. - Мы столько пережили благодаря Вам, - Лидер приблизился к Чародею и крепко пожал ему руку. - Спасибо.
- Спасибо! Благодарю! Спасибо! - стали благодарить волшебника братья.
Мастер Сплинтер выжидал паузу в стороне, одобрительно качая головой.
- Нет, нет, не стоит благодарности, - поспешил вывернуться Франсуа из объятий Майки. - И все-таки, вы пятеро правда думаете, что я отпущу вас в жизнь в таком виде? - улыбка заиграла на смуглом лице чародея. Улицу на несколько мгновений озарила вспышка яркого розоватого цвета. На улице было тихо, жизнь продолжалась с новой силой…
========== Эпилог ==========
Яркое дневное солнце сменилось пурпурным закатом, в просторной квартире в Верхнем Вест-сайде собралась шумная толпа народу. Были здесь и высокий широкоплечий Темперамент, устроившийся между корреспонденткой Эйприл О’Нил и новой журналисткой New York magazine Эллин О’Брайан; и нетерпеливый Микеланджело, помогавший старшему брату налаживать антенну; и Бесстрашный Лидер, и смиренно склонившая ему голову на плечо зеленоглазая японка.
- Эй, Донни, долго еще? - суетливо поинтересовалась Эйприл.
- Если Майки, наконец, слезет с меня, я смогу закончить быстрее. Вот, есть сигнал!
- Давайте смотреть, ребята, - взволнованно проговорила Ники, опустившись на пол рядом с Микеланджело.
На экране телевизора яркой вспышкой зажглась заставка, возвестив о начале программы “Давай поженимся”.
Молодые люди сгрудились у экрана, затаив дыхание. Тем временем голос ведущей говорил:
- …и сегодня в нашей студии жених из Нью-Йорка, сильный мужчина, полный энергии, способный на подвиги ради улыбки любимой женщины…
Камеру плавно направили на сидящего за круглым столом студии невысокого крепкого мужчину с тонкими седыми усами и почти бесцветными глазами, спокойно оглядывающими присутствующих. Он улыбался краешками тонких губ, оправлял ворот рубашки тонкими длинными пальцами и подмигивал камере.
- Мы представляем вам, дамы и господа, мистера Хамато Сплинтера!..