Роза перестала тянуться и пошла в ванную.
За неимением джакузи, плескаться приходилось в обычном — демократически — тесненьком бело-голубом эмалевом пространстве миниатюрной домашней акватории.
Напустила пены, шампуней, бросила морской соли.
Чтобы кожица ее смуглая стала чуть-чуть соленой, как будто Роза из самого моря вышла.
В Богульме моря не было.
Да и ванны у них в доме тоже не было.
В баню городскую с бабушкой ходили по четвергам.
Первый раз она трахнулась в девятом классе.
Когда они ездили с классом в Казань.
Это на каникулах было и по какому-то договору, учителя устроили так, что из экономии жили не в гостинице, а в школе. Причем, все спали в спортивном зале, прямо на физкультурных матах.
В одной половине зала мальчики, в другой половине — девочки.
Наиль тогда приполз к ней среди ночи, принялся тискать, гладить, целовать.
И так раззадорил ее, так довел, что не в силах она была отказать.
Да и нравился ей Наиль — сильный, наглый, нахальный, смелый.
Кстати, не поступил потом в Казанский университет на юридическое, денег у родителей не хватило. Вернулся, говорят в Богульму, пошел автомехаником на сервисную станцию «Лада-жигули»…
А Роза вот тоже — никуда не поступила.
Уехала на Москву.
Залегла в ванночку, вытянула ножки, погрузилась по самую шейку…
Ах, а как бы было бы хорошо разбогатеть!
А как она может разбогатеть?
Найти себе состоятельного мужчину — мусульманина?
Здесь на Москве много таких — и чеченцев, и татар.
И те, кто здесь давно, те уже не особо смотрят на всякие религиозные условности.
Это только бабушка Каримэ ей все нашептывала, мол надо мужу невинной девой достаться.
А кстати, бабушка Каримэ очень дружила с бабушкой Наиля и вообще со всей их семьей.
И все говорила Розе, выходи за Наиля, он хороший, и семья у них хорошая.
Ну…
И вышла бы за Наиля.
Жила бы с его родителями в частном доме без горячей воды, без ванной с туалетом на улице.
Вот счастье то!
А Роза теперь точно знала, что счастья без денег и без комфортной жизни — не бывает.
3
Когда Ирма Вальберс была еще школьницей в старших классах, она по три раза в неделю ходила в бассейн.
Тогда, в те с одной стороны уже далекие, а с другой стороны еще и не столь стародавние времена, она ездила в бассейн на метро до Динамо, а оттуда на трамвае до ЦСКА, и ничего такого особенного для себя в этом не видела.
Ирма, кстати говоря, и в бассейн Москва, что на Кропоткинской — тоже ходила частенько.
А ведь теперь там, на месте бассейна — Храм Христа Спасителя.
Это она к чему вдруг вспомнила?
Да к тому, что теперь она плавала в бассейне каждый день.
По часу.
И никуда при этом ей ездить было уже не надо.
Потому что двадцатиметровый бассейн был теперь в доме ее нынешнего гражданского мужа.
Вот как жизнь изменилась.
А ведь и тогда, когда она была школьницей, ее семью по московским меркам никак нельзя было отнести к числу бедных. Наоборот, ее отец — Генрих Вальберс был высокопоставленным чиновником, работал в ЦК партии в отделе, находившемся в ведении Арвида Яновича Пельше.
Жили Вальберс в Москве, но в Латвии имели и Рижскую квартиру и домик на взморье, в районе Гарциемс.
Каждое лето юная москвичка Ирма Генриховна ездила в Ригу, где резвилась с соотечественницами на нежном песочке тонкого помола, омываемом волнами Рижского залива. Но всегда чувствовала себя москвичкой. На родном говорила через пень-колода, зная может всего пять десятков слов, «майза, да пиенс», как подшучивал над нею папа — член бюро республиканского ЦК.
Подрастающей Ирме, поступившей уже в университет (естественно, Московский — какой же еще!) было всегда приятно, что в Москве ее все воспринимали как немножечко иностранку. В этом был какой-то особенный ее шарм.
Но когда Латвия отделилась, когда там перестали почитать коммунистов, выяснилось, что ехать на иностранную родину ей с папой совершенно не след. Потому как папу местные новые латвийские власти вообще хотели теперь отдать чуть ли не под суд за так называемый коллоборционизм. Ирма пару раз ездила в Гарциемс, но от поездок этих только пришла в расстройство и теперь предпочитала ездить отдыхать на Мальдивы и в Тайланд.
Так вот…
К чему Ирма все это вспомнила?
А к тому, что даже во время папиной службы в ЦК партии на Старой площади, Ирма дома бассейна не имела, и в бассейн ездила на метро.