— Прошу, умоляю… Возьмите все. У меня есть много денег, только не убивайте…
Ничего не говоря, я проникаю в его воспоминания.
С ним связывается Григорьев и сообщает, что вышел на нас. Затем следует полет в Австралию, а после — день самого нападения. Он сидит в вертолёте, не стреляя.
Я покидаю сознание мужчины и стираю ему память. Он был последним.
С каждым днем клятва становится все сильнее. Шрам на шее опух, а сегодня ночью начались первые кровоподтеки. Дышать становилось труднее, но отказываться от сигарет я не был намерен.
Мне пришлось вызвать такси, так как на трансгрессию у меня уже не оставалось сил. У отеля стало намного хуже, поэтому до номера мне помогли добраться. Нахожу последний пузырёк обезболивающего. Выпив его, отрубаюсь через десять минут. Дальнейшие события происходят как в тумане. Добравшись до Лондона, я спешу в Хогвартс. Плевать, сколько сейчас времени. Главное — успеть, ведь времени мало. Магия уже начинала пропадать.
Она сидит в своем кабинете. Ставлю перед ней пузырьки с воспоминаниями. Гермиона принимает плату, и я чувствую резко нахлынувшее облегчение, словно жизнь вернулась в моё тело. Дышать стало легче, голова перестала кружиться, а шрам — болеть. И тут она просит меня о помощи, и я соглашаюсь. Почему? Ответ, пожалуй, слишком банален. Для неё я готов на многое, а может и на все.
Поездка в Австралию вымотала меня окончательно. Вернувшись в Англию, я обнаружил, что денег почти не осталось, хотя все, что было, ушло на оплату дома и закупку новых компонентов для зелий. Было стыдно признаться в этом самому себе, но я остался без денег, но тут же принялся исправлять это, погрузившись в работу с головой. У меня даже не было времени встречаться с Джонни, да он не особо и настаивал — как-то он забежал и рассказал про новую работу. Ещё и Шакпи объявился — прислал мне небольшую работенку, зато заплатил за это хорошие деньги. Целыми днями я занимался варкой зелий и расшифровывал письмена, а если и появлялось свободное время, то просто отдыхал. Но я не забывал писать Гермионе, хотя загруженность была такая, что порой я даже не замечал отсутствие ответов на них. Я подозревал, что она до сих пор держит на меня сильную обиду, но, честно, я решил просто убежать от этих размышлений на какое-то время. Как оказалось, на очень долгое время. Очнулся от рабочей рутины я только через три месяца.
— Ну ты даёшь! Уже июнь, друг мой! — сетовал на меня Джонни.
— Просто кошмар какой-то. Так заработался, что просто потерял счет времени, — я устало
провел рукой по лицу. — Пора возвращаться в мир живых, а то скоро с ума сойду. Начну ещё платья носить, есть лимонные дольки и говорить загадками.
— Не буду спрашивать, про кого ты говоришь. Ты лучше расскажи, как дела с Гермионой. — мой друг хитро улыбнулся и сделал глоток из бутылки.
— Ну, как сказать… Я съездил на день рождения Леоны. Вечер прошел неплохо, и даже удалось поговорить с Грейнджер. Но на следующий день на дом напали, а родителей Гермионы убили.
— Это же просто ужасно! Как она? — перебил он меня.
— Первое время она находилась в кошмарном состоянии, после относительно пришла в норму, ну а сейчас — не знаю. Я так сильно увяз в работе и потерял счет времени. Но… — тут до меня вдруг стало доходить. — Я писал ей, но ни разу не получил ответа.
— Ну это ведь женщины…
— Нет, нет. Тут что-то не то. Я писал ей насчет работы. Она бы точно ответила, — я встал со своего места. — Извини, Джонни, мне нужно срочно идти.
Я быстро ускользнул к себе домой, даже не дав ему ответить.
Отыскав мобильник, я набрал номер Поттера. Спустя несколько гудков он взял трубку.
— Наконец-то! Снейп, мы тебя обыскались! — тут же начал он.
— Эй, полегче. Что случилось?
— Гермиона, она пропала.
— Что значит «пропала»? — я до последнего не осознавал, что именно он имеет в виду.
— То и значит. Она не выходит на связь уже больше двух месяцев. Мы ждём вас в школе, у Минервы.
Не говоря ни слова, я сбросил звонок.
Два месяца! Как это возможно? Вопросы роем проносились в голове, но нужно было успокоиться, чтобы мыслить здраво и не принять на эмоциях неправильных решений. Так, спокойно. Что ж, скорее всего, вернусь я сюда нескоро, поэтому я направился в подвал за сумкой, а затем за нужными мне вещами. Я открыл сейф, спрятанный в стене. Документы — паспорта, визы, страховки. Затем деньги. Много денег, только наличка. Несколько пачек денег отправились в сумку. Дальше зелья — обезболивающее, заживляющее от пулевых, универсальное противоядие, безоар. Затем аптечка: бинты, перекись водорода, жгут, шприцы и адреналин. Закончив сборы в лаборатории, я пошёл в спальню. Открыв шкаф, достал сумку с альпинистским снаряжением и оружием — пару ножей и несколько пистолетов с патронами.
После этого я подошёл к рабочему столу и взял книжку с номерами, а затем ещё раз прокрутил в голове, все ли взял. Быстро одевшись, я отправился в школу.
В кабинете директора меня ждали Поттер и Макгонагалл.
— Северус, наконец-то. — Минерва бросилась в мои объятия.
— Как это возможно? Почему же вы раньше не связались со мной?
— А как? Вашего адреса у нас нет. В магической Британии вы не появляетесь. На Гриммо тоже не приходили. На телефон не отвечали. Как дозвонились до вас, так и сказали.
Во мне начала вскипать злость. Лили ведь знала мой адрес.
— Расскажите мне все, — попросил я, сев на кресло возле камина. Поттер остался стоять, а Минерва достала выпить.
— Да рассказывать особо нечего. После того, как вы вернулись с Австралии, Гермиона вернулась в школу. Как настали каникулы, она покинула школу и больше её никто не видел. На связь не выходит и домой не возвращалась.
Я скривился:
— Домой? Где это у нее дом? Гриммо, что-ли? — Макгонагалл посмотрела на меня убийственным взглядом. — Что? Я же прав. Её дом сгорел. Точнее, наш дом. Этого мало. Должно быть что-то ещё.
— Перед отъездом она ночью ещё раз зашла к Шляпе и этим разбудила меня. Это был последний раз, когда я с ней разговаривала.
Я задумался, прежде чем ответить:
— Хорошо, нужно пойти поговорить со Шляпой, после, думаю, станет понятно, куда двигаться дальше. Где она?
Директриса встала с кресла.
— Она в моих покоях.
— Пойдем. Поттер, оставайся здесь. Ты мне будешь нужен.
Мы отправились в покои Минервы. Проходя по коридорам школы, я на мгновение снова ощутил себя профессором и понял одну вещь — я скучаю по Хогвартсу. Несмотря на все неприятные моменты в жизни, стены этой школы стали для меня родными. Отрицать это было бы глупо.
Мы дошли, но внутрь я зашел один.
— Надо же, я уж думала, ты не придёшь, — раздался голос Шляпы с полки.
— Ты ждала меня? — почему-то я не удивился.
— Ну, девчонка не справилась. Значит, жду тебя.
Я сел на диван напротив шляпы, которая лежала на полке над рабочим столом Минервы, и уточнил:
— Не справилась с чем?
— Она не сдержала слово. Не уничтожила дневник Салазара! — вдруг завопила она.
— Почему ты так хочешь уничтожить его? — я и вправду не понимал, какое дело старой пыльной Шляпе до дневника.
— В нем заключена такая сила, с которой даже великие волшебники не смогли справиться! По своей глупости Салазар убил своего сына из-за этого дневника.
Я удивился:
— Убил сына? Но у Салазара не было детей.
Шляпа недовольно хмыкнула на мою реплику:
— У Салазара были дети. Их было семь, но четверо умерли во младенчестве. Осталось три дочери, но после Кандида Когтевран родила ему сына — Феликса. Чёрные кучерявые волосы, карие глаза, очень звонкий смех… — Перед глазами возник образ Леоны. — Его смех звучал на весь Хогвартс. Но однажды он добрался до дневника. Глупый старый дурак оставил такой опасный предмет на столе. Феликс прочёл заклинание на первых страницах и его магическое ядро не выдержало — мальчик стал угасать на глазах. Салазар и Кандида были безутешны. Слизерин вскоре после смерти сына покинул школу, а его дочери от первой жены разбрелись по всему свету. Салазар спрятал дневник, так как был не в силах уничтожить свои же труды. Дневник очень опасен. Вы обязаны его уничтожить. Девчонка — дура, раз взялась его изучать.