Ключи от сейфа хранились у Казика, проверенной его шестерки, оказавшегося предателем. Перед тем, как отправить его в царство теней, оживший мертвец забрал их.
Наконец, очкарик-младший приглашающе повел рукой в сторону лестницы, ведущей в подвальные помещения. Они спустились в коридор с мраморным полом и стальными дверями, способными выдержать взрыв средней мощности. Банковкий клерк — впереди, клиент — на два шага сзади.
Знакомая обстановка. Кодовые замки, настороженные стволы молчаливых охранников, кнопки тревожной сигнализации, тусклый свет.
Наконец, вошли в сейфовый зал. Парень повернул в замочке одной из многочисленных ячеек свой ключ, Дюбин — свой.
— Вот — кнопочка. Закончите — нажмите.
— Спасибо, не первый раз — знаю.
После того, как сотрудник банка удалился, Дюбин неторопливо выдвинул ящичек с купюрами и заветным пакетом. Читать не стал — долго и нет особой необходимости: все, там записанное, он знает наизусть. Просто бегло просмотрел бумаги.
А вот к деньгам — совсем другое отношение. Ласковое, трепетное. Он упаковал во внутренний карман куртки несколько сотен баксов, поразмыслив, добавил столько же. Потом — пачку в банковской упаковке. В наружный карман спрятал три десятка тысячных купюр рублевого достоинства. Так сказать, на текущие расходы. Бросил алчный взгляд на небольшую сафьяновую коробочку с драгоценностями.
Лежите, милые, отдыхайте, родные! Придет время, когда хозяин использует вас по назначению — покрасуется в обществе либо подкупит нужных людей.
Кажется, все.
Ящичек утоплен в ячейку, заперт. Двойное нажатие кнопочки. Как это в сказочке? Кажется: Сезам, открой дверь? К черту дурацкие сказки! Умерший, вернее сказать — убитый, жиган-лимон прибыл в столицу не для этого.
Не успел он оторвать палец от кнопочки, дверь открылась. На стальном пороге — доброжелательный очкарик с приклееной на физиономии вежливой и, одновременно, вопросительной улыбочкой.
Обратно они возвращались в том же порядке: впереди скользит по мрамору банковский клерк, за ним — арендатор ячейки сейфовой камеры.
Как всегда, подкормленные деньгами карманы отразились на нестроении. Дюбину хотелось пойти вприсядку, смеяться, шутить.
Ткнул указательным пальцем в узкую спину очкарика — будто стволом пистолета — и рассмеялся.
— Вы что-то сказали? — обернулся очкарик.
— Нет, вам показалось, — не скрывая издевательской ухмылки, отозвался клиент. — Слишком все печально... У вас иное мнение?
— У меня нет мнения. И не должно быть. Мое дело — сопроводить, отпереть-запереть...
— Господи, как же повезло человеку. Никаких проблем. А вот у меня их — вагон и маленькая тележка... Впрочем, вам незачем это знать. Всего доброго, святой Петр! Открывайте-закрывайте. До следующей встречи!
Банковский клерк поклонился, снова поглядел на странного клиента. И отшатнулся, будто его ударили в грудь. В него уперся взгляд вурдалака, полыхаюший сатанинским огнем. Ослабли ноги, закружилась голова, перехватило дыхание.
Обогнув перепуганного сотрудника, Дюбин взлетел по лестнице в операционный зал. Набитые деньгами карманы и небольшой саквояж будто поднимали его над окружающими, превращали в диктатора с неограниченной властью. Карать и миловать. Лучше и привычней — карать.
Омоновцы равнодушно отвернулись. Никого не убили, никого не взорвали. Охраняемое святилище в целости и сохранности. Не к чему волноваться, травмировать не восстанавливаемую нервную систему.
Медленно и важно, как и положено богатому вкладчику, Дюбин покинул банк. Постоял возле под"езда, закурил. Все правильно, все объяснимо — обычное волнение человека, убедившегося в сохранности своих трудовых сбережений, обрадованного начисленными процентами.
На самом деле «вкладчик» в очередной раз проверялся. Вся его жизнь — сплошные проверки. Может быть, поэтому он и выжил.
Легковушку не похитили, стоит, терпеливо ожидая куда-то запропастившегося хозяина. Забравшись в салон, Дюбин в очередной раз проверился. Не заметив ничего опасного, завел двигатель, вырулил на проезжую часть улицы.
Второй запланированный и детально продуманный визит — к адвокату-экстрасенсу.
Во время заключительной беседы в швейцарской клинике лечащий врач, профессор с мировым именем, засыпая выздоровевшего пациента множеством советов и рекомендаций, вскользь упомянул о своем приятеле, живущем по несчастью в Москве. По профессии и призванию — адвокат от Бога. Экстрасенс — от Сатаны.
Лекарь будто проник в голову Дюбина и нащупал в ней болезненную точку. Будущий мститель нуждается в помощниках. Гласных и негласных, открытых и замаскированных. Тем более, в талантливых юристах. Без них задуманное не больше, чем бесполезный треп.
Он охотно пообещал навестить адвоката и передать горячий привет из Цюриха. Вместе с живейшей благодарностью ему вручили фирменный бланк клиники с записанным на нем адресом и номером домашнего телефона.
Поэтому пришла нужда навестить адвоката-экстрасенса, пощупать его, оценить пригодность. Нмчего не поделаешь, приходится рисковать, открываться. Не полностью, конечно, с самого краешка.
В магазине Дюбин приобрел самый дорогой мобильник, оплатил двухчасовое пользование им. Теперь, когда карманы распухли от купюр, можно не жаться. Не мы для денег, деньги для нас — расхожая поговорка.
Квартира адвоката не отвечала — протяжные безответные гудки капали в сознание. Ничего страшного, адвокат может находиться в своем офисе, либо навестил в тюряге подзащитного, либо нанес визит вежливости коллеге. Свободного времени у мстителя — с избытком.
Дюбин заглянул в шикарный кабак, заказал самые дорогие блюда, бутылочку мартини. Со вкусом пообедал. Снова позвонил. Все те же тягучие «капли». После третьей попытки он встревожился. Вдруг приятель швейцарского профессора сменил номер телефона или, не дай Бог, прибомбил новые апартаменты? Не мешает проверить, а потом, после проверки, решить что делать.
Где проживает адвокат? На Мосфильмовской? Знакомое местечко, однажды он вместе с дружанами пас там по наводке одной шлюшонки навороченного мужика. Неудачно пас — бизнесмен оказался ловким мужиком: во время слинял. Подельников повязали сыскари, главарю удалось сбежать.
Припарковавшись неподалеку от дома, указанного в шпаргалке эскулапа, Дюбин снова проверился. Два пенсионера, телка, торгующая фруктами, несколько мамаш с колясками. Вроде, спокойно и безопасно. Правда, в современной России пенсионеры вполне могут быть шестерками ментов, торговка — подставкой, мамаши — соглядатаями.
Опять приходится рисковать.
Третий этаж, четыре двери. Одна обшарпанная, низ изгажен кошками, явно не принадлежит богатому адвокату. Вторая — более приличная, покрыта коричневым дермантином, изукрашена серебристыми кнопками.
Ага, то, что надо! Одинадцатый номер!
По привычке всего опасаться, Дюбин прижался к стене рядом с бронированной, обтянутой натуральной кожей, дверью, два раза нажал на клавишу звонка. В квартире раздалась мелодия — не дребанного Чижика-Пыжика — из какой-то оперы. Кажется из «Щелкунчика».
Динамик, пристроенный над дверным полотном, ожил.
— Вы к кому?
Интересный вопрос! Будто посетитель звонит в коммуналку, в которой проживает несколько семей.
— Доброе утро. Извините за беспокойство. Я бы хотел повидать господина Мартынова.
— По какому вопросу? — недовольно спросил динамик.
— Нужна консультация.
— Извините, но я дома первичный прием не веду. Сегодня в клубе железнодорожников намечена моя лекция. Отнюдь, не связанная с юриспруденцией. Перед ней вы имеете возможность записаться. На консультацию. Всех вам благ!