Через минут двадцать они уже были на месте. Отец так и лежал в том же месте, в том же положении. Свист бросился к нему, приложив палец к шее. Потом достал телефон и набрал Сергея Аськина.
– Алло, Серег, на работе? Это я Колек. Сможешь приехать срочно? Я просто хрен знает кому еще звонить и что делать. Да отец тут лежит, дело такое. Помер походу! Не дышит, амба! Я слушаю. Пульса нет. Ну с полчаса уже.
– Колян, я не причем, я не причем. – Подняв руки, произнёс Муха.
– Да выпили они тут с корешем. Ты приезжай лучше, Серёга, решать будем. Жду! – Продолжал говорить Свист.
В течении часа Аськин уже был на месте. Он как и полагается вызвал скорую и ментов. Те констатировали смерть, как и было предположено сыном изначально.
Шли нескончаемые дожди. Вот и в этот день лил мелкий холодный, пробирающий до нутра дождик. Все родные и близкие собрались на кладбище.
Свист стоял весь мокрый и обнимал на своём плече сестру. Та почему-то рыдала в истерике, накинув на себя какую то черную куртку. Хоть ее отношения с отцом не были никогда хорошими. Но сегодня она ощутила какую-то потерю родной души. Лена сидела на низенькой скамье возле соседней могилы, в чёрном платке, склоня голову вниз. Над ней, поглаживая по спине стояла Сашка Аськина. Яна с Туманом наблюдали как закапывают могилу Ромы, бросая на гроб тяжелую мокрую землю. Муха находился поодаль всех присутствующих и курил одну за одной сигарету.
Сергей усадив дочь Настю в машину, подошел к Коле с Ксюшей.
– Это я виноват, Колек, что отец помер. Я его считай насильно заставил зашиться. Хотя знал как он на водку падок. – Произнес он.
– Хватит шоль туфту нести, Серёг, ты то ни в чем не виноват. – Вытирая мокрое от дождя лицо, ответил Свист.
– Нет, просто ты не понимаешь, я теперь всю жизнь буду мучаться, что вас без отца оставил. – Продолжил Аськин.
– Думай че хочешь. Только я это по другому это вижу. Никто и ни в чем не виноват. Тем более ты. Кроме его самого. Ведь знал последствия. – ответил вновь Колян.
– Ну так то да. Возможно ты и прав. Ты теперь знай, что вся семья на тебе. Ты главный. Береги мать и сестру!
– Знаю! Но она и так на мне была. По крайней мере последние года три.
– В любой момент можете ко мне обращаться, я всем помогу. И тебе и всем из твоей семьи. Меня так отец учил! – Сказал Сергей.
– Че так напрягаешься? Сами проживем! Не в первой! – Сказал Коля и молча отошел в сторону вместе с Ксюшей.
Та продолжала плакать, не обращая внимания на разговор, на дождь и вообще на все что сейчас окружает.
Вечером они вдвоем сидели молча за столом и пили водку. Сестра накидалась и пуская сопли и слюни, увалилась прямо на кухне в отключке. Свист подняв ее на руки, перенес в комнату, а сам продолжил пить, о чем-то думая и проворачивая какие-то мысли у себя в голове.
Елена после девяти дней, снова решила убыть на заработки. Всю эту неделю она не появлялась дома, тоже где-то пила, еле сдерживая себя. Ее так же посещали мысли. Ведь она любила Ромку, того, да и какой бы он ни был, он всё-таки родной. Пусть не муж, не водил они её в загс, не предлагал руки и сердца. Но их связывало общее прошлое и общие дети.
Вновь опустошив очередную бутылку водки, Ленка закурила, сидя возле стола, на том же месте, где несколько дней назад был Злой. Разум затмил ее мозг. Она тихо причитала сквозь слезы. Поперхнувшись от горького дыма «Явы», она закашлялась и затушила бычок в стакане. После сняла с сумки ремешок, накинула его себе на шею, потом встала на шатающуюся табуретку, сделала петлю на балке перекрытия, где торчал толстый забитый железный пруток, для лампы.
– Простите меня, дети мои, Коля и Ксюша. Не могу я больше…
Это были ее последние слова. Бездыханное тело покачивалось во мраке темной комнаты.
Обнаружили ее уже глубокой ночью. Серега поднял панику, ведь именно он должен был везти ее на вокзал. После сотни пропущенных, он отправился на поиски. Когда увидел висящий труп женщины, чуть сам не побелел от ужаса. Снял ее и положил на диван. Сразу же позвонил Коле. Тот все понял без лишних вопросов. Пришел и стоя в дверях, сложа руки на груди , стеклянным взглядом смотрел на лежащую без движений мать.
– Пиздец конечно. Я тебе первому сообщил. Ты умеешь себя держать в руках в таких случаях. Ксеньки уж там сам тогда объяснишь. – Говорил Серёга.
– Я понял тебя. Блять, че делать то теперь вообще?– Впал в ступор Свист.
Хоть какой бы ни был железный характер, но даже он сейчас поплыл. Это была его мать. Которая находилась с ними с самого рождения. Пусть временами он и ненавидел ее, ссорился и ругался, но сейчас в душе образовалась какая-то пропасть и безысходность от потери родного человека.