И вот теперь по телевизору показывают черепах на ночном пляже, которые светятся странным фиолетовым светом, и утверждают, что это дело его рук! Сама эта мысль смешна и нелепа. Но фашистское государство требует крови, и роль жертвы уготована именно ему. Его бросят в тюремные застенки за преступление, которое он не мог совершить хотя бы в силу своей необразованности.
ТРАНСГЕННЫЕ ДОМАШНИЕ ПИТОМЦЫ — НА ПОДХОДЕ
Гигантские тараканы, вечные щенки. Художники и ученые трудятся не покладая рук
Получившая образование в Йельском университете художница Лиза Хенсли объединила усилия с работающей в области генетики фирмой «Боргер и Снодд» с целью создания гигантских тараканов. Их планируется продавать в качестве домашних питомцев наряду с котятами и щенками. Генетически модифицированные тараканы будут достигать девяноста сантиметров в длину и тридцати сантиметров в высоту. Они будут размером примерно с большую таксу, сказала Хенсли, хотя, конечно, лаять не смогут.
Хенсли рассматривает этих новых домашних питомцев как произведение искусства и хочет пробудить в сердцах людей тревогу за судьбу насекомых. «Насекомые, — говорит она, — являются наиболее многочисленными живыми существами из всех видов, населяющих планету, и тем не менее мы испытываем по отношению к ним какое-то иррациональное предубеждение. Мы должны прижать наших братьев насекомых к груди, полюбить их, расцеловать их».
Она отметила, что подлинная угроза глобального потепления заключается в том, что оно грозит вымиранием многим видам насекомых. Хенсли призналась, что источником ее вдохновения стали работы художницы Кэтрин Чалмерс («Б. С. Инжиниринг», Стэнфордский университет), чей проект «Тараканы Америки» впервые превратил этих насекомых в важный объект современного искусства.
Тем временем в Нью-Джерси фирма «Камник геномикс» усиленно работает над созданием животного, появление которого, по их мнению, будет с восторгом встречено любителями собак, — вечного щенка. «Этот малыш, которого мы заранее назвали «вечнощеном», никогда не вырастет и на протяжении всей своей жизни будет оставаться щенком», — обещает представитель компании Линн Камник. Сейчас фирма работает над тем, чтобы нейтрализовать у «вечнощена» нежелательные черты щенячьего поведения. Он, например, не должен грызть обувь, что обычно доставляет владельцам собак массу неприятностей. Как только у животного сформируется зубной аппарат, эта привычка должна исчезнуть.
«К сожалению, — признается Камник, — наше генетическое вмешательство в организм собаки препятствует самому росту зубов, но мы решим эту проблему». По ее словам, слухи, согласно которым фирма намерена выпустить в продажу беззубых животных, лишены оснований.
Камник утверждает, что, в связи с поздним взрослением людей в наше время, они хотят, чтобы по жизни их сопровождало столь же юное и энергичное существо, как и они сами. «Мы все, подобно Питеру Пэну, не хотим взрослеть, — говорит она, — и благодаря генетике это становится возможным».
ГЛАВА 075
Все еще блуждая между покрытыми ночью холмами, Стэн Милграм сощурился на вынырнувший из темноты дорожный знак: «ПАЛОМАР-МАУНТИН, 37 миль».
Где это, черт побери? Стэн никогда не предполагал, что Калифорния такая большая! За последние несколько часов он проехал пару городов, но в три часа утра все было закрыто, в том числе и бензоколонки, и в итоге он снова оказался на темной загородной дороге.
Надо было взять с собой карту.
Стэн был измучен до предела, раздражен и смертельно хотел спать. Но он знал: если остановить машину на обочине, чтобы соснуть хотя бы пару часов, проклятая птица снова примется орать.
На протяжении последнего часа Жерар молчал, но теперь он почему-то начал издавать звуки, напоминающие набор телефонного номера. Как будто он кому-то звонил.
— Прекрати, Жерар, — велел ему Стэн.
Птица умолкла, и в машине вновь воцарилась благословенная тишина. Но продолжалось это недолго.
— Я голоден, — заявил Жерар.
— Я тоже.
— Ты захватил чипсы?
— Чипсы закончились.
Они доели их еще в городе Ирпе. Когда это было — час назад? Или два?
— Никому не понять мою боль и тревогу… — замурлыкал Жерар.
— Не надо! — предостерег его Стэн.
— Никому, лишь Иисусу…
— Жерар!
Воцарилась тишина.
Это было все равно что путешествовать с ребенком. Попугай в полной мере обладал детским упрямством и непредсказуемостью. Это утомляло.