МАКАКА ГОВОРИТ. ЛЮДИ МОЛЧАТ, РАЗИНУВ РОТ «Нэшнл энкуайрер»
НА ЯВЕ ОБНАРУЖЕН ГОВОРЯЩИЙ ОРАНГУТАНГ
«Нью-Йорк таймc». (На последней странице печатается список ошибок и опечаток.)
ЧЕЛОВЕКООБРАЗНЫЕ ПРИМАТЫ — НА СУМАТРЕ! «Лос-Анджелес таймc»
«И, наконец, группа туристов из Индонезии клянется, что в джунглях Борнео они стали объектом хулиганского поведения со стороны орангутанга, который обругал их на датском и французском языках. Возможно, это свидетельствует о том, что человекообразный гораздо умнее, чем туристы. Однако никаких аудиозаписей ругающегося орангутана не имеется, так что, если вы верите во всю эту историю, вам — прямая дорога в местную администрацию. Там человекообразных хамов предостаточно!»
ГЛАВА 005
— Ну ты гляди, что делается! — воскликнул Чарли Хаггинс. Он смотрел телевизор на кухне своего дома в Сан-Диего. Звук был выключен, но выпуск новостей транслировался с субтитрами, и в них говорилось: «На Суматре обнаружен говорящий орангутан!»
— Что там такое? — спросила жена. Она готовила завтрак и не видела, что творится на экране телевизора.
— Орангутанг!
— Он выиграл главный приз викторины?
Жена Хаггинса преподавала английский язык в средней школе и считала себя чрезвычайно остроумным человеком.
— Нет, золотко, по телевизору говорят, что какие-то люди на Суматре наткнулись на говорящую обезьяну.
— Правда? А я, дура такая, думала, что обезьяны не говорят!
— Так по телевизору сказали.
— Врут, как всегда.
— Думаешь, врут? Ага, вот — Бритни Спирс развелась… Какое облегчение! Она, наверное, снова забеременела. По крайней мере, похоже на то. Пош Спайс надела на тусовку классное зеленое платье, а Стинг говорит, что он может заниматься сексом восемь часов кряду.
— Всмятку или в мешочек? — спросила жена.
— Тантрически.
— Я тебя про яйца спрашиваю.
— Всмятку.
— Зови детей. Завтрак почти готов.
— Ладно.
Чарли встал из-за стола и направился к лестнице. Когда он вошел в гостиную, зазвонил телефон. Звонили с работы.
В лабораторном корпусе компании «Радиал геномикс», затаившемся под сенью эвкалиптов, заполонивших территорию Калифорнийского университета в Сан-Диего, сидел Генри Кендалл, барабанил пальцами по крышке стола и ждал, когда Чарли ответит. Прозвучал уже третий звонок. Где его черти носят?
Наконец в трубке раздался голос Чарли:
— Алло!
— Чарли, — даже не поздоровавшись, заговорил Генри, — ты слушаешь новости?
— Какие новости?
— Какие новости? Твою мать! Новости про говорящую обезьяну на Суматре!
— Да брехня все это! — равнодушно проронил Чарли.
— Почему ты так решил?
— Брось, Генри! Ты же сам понимаешь, что это — полное фуфло!
— В новостях сообщили, что обезьяна разговаривала на датском языке.
— Чушь!
— Возможно, это обезьяна из группы Атгенброека! — сказал Кендалл.
— Чушь! Та обезьяна была взрослой — двух или трех лет.
— Ну и что? Возможно, Аттенброек сделал это несколько лет назад. У него была продвинутая группа. Кроме того, эти ребята из Утрехта — вруны все до единого.
Чарли Хаггинс устало вздохнул.
— В Голландии подобные исследования запрещены законом.
— Вот именно! Потому они и проводили их на Суматре!
— Генри, это слишком сложная технология. Нас отделяют годы от того момента, когда нам наконец удастся создать трансгенную обезьяну. Ты знаешь это не хуже меня.
— Сложная, говоришь? А ты слышал, о чем заявили утрехтцы? Они взяли стволовые клетки быка и поместили их в яички мыши. Вот это действительно сложно! Это круто!
— Особенно для мышей.
— Не вижу ничего смешного!
— А ты попробуй представить себе несчастную мышь с гигантскими фиолетовыми яйцами быка. Каково ей таскать их за собой?
— Все равно не смешно.
— Послушай, Генри, — заговорил Чарли, — ты увидел по телевизору какого-то репортера, который болтал о говорящей обезьяне, и безоговорочно поверил ему? Ты что, приятель, не в себе?
— Боюсь, что да.
— Генри, — в голосе Чарли уже звучало отчаяние, — по телику рассказывали о двухголовой змее. Ты и этому веришь? Очнись, дорогой!
— Двухголовая змея действительно существовала.
— Ну ладно, все! Мне нужно везти детей в школу. После поговорим, — заявил Чарли и повесил трубку.
«Лживая свинья! Детей всегда отвозит в школу его жена! Он просто отделался от меня!» Генри Кендалл прошелся по лаборатории, выглянул в окно и глубоко вздохнул. Чарли, конечно, прав, эта история наверняка фальшивка.
А если нет?
Да, Генри Кендалл действительно относился к категории легковозбудимых людей. Когда он нервничал, у него даже начинали дрожать руки. А еще он был на редкость неуклюжим: постоянно спотыкался и натыкался на все подряд в лаборатории. У него был слабый желудок, и вообще он был из тех, кого называют «дергаными».
Но Генри Кендалл не сказал Чарли о том, что его волнение было связано с одним разговором, произошедшим неделю назад. В тот момент он показался Генри
лишенным смысла, но теперь приобрел зловещую окраску. В лабораторию позвонила какая-то дура-секретарша из НИЗ — Национального института здоровья. Когда Генри снял трубку, она спросила:
— Вы — доктор Генри А. Кендалл?
— Да.
— Верно ли, что четыре года назад вы в течение полугода проводили исследования в НИЗ?
— Да, верно…
— Это был период с мая по октябрь?
— По-моему, да. А к чему все эти вопросы?
— Вы работали в обезьяннике в Мэриленде?
— Да.
— Соответствует ли действительности информация о том, что, приехав в НИЗ в мае того года, вы прошли анализы на наличие инфекционных заболеваний, поскольку собирались работать с приматами?
— Соответствует, — ответил Генри. Его действительно заставили сделать анализы на предмет наличия любых инфекций — от обычной ОРВИ до гепатита и ВИЧ. Крови из него выпустили с полведра, не меньше! — Но позвольте все же узнать, почему вы расспрашиваете меня об этом?
— Я просто выполняю кое-какую бумажную работу, — сообщила секретарша. — Для доктора Беллармино.
Генри похолодел.
Роб Беллармино возглавлял управление генетических исследований Национального института здоровья. К тому моменту, когда там появился Генри, он занимал этот пост всего четыре года, но уже успел прибрать всю работу к рукам. Его никак нельзя было назвать другом Генри и Чарли.
— А что, возникли какие-то проблемы? — с замиранием сердца спросил Генри, уже успев понять: да, возникли!
— Нет, нет, — поспешно заверила девушка, — у нас тут просто вышла некоторая путаница в бумагах, а доктор Беллармино — большой аккуратист и любит, чтобы все записи содержались в полном порядке. Итак, еще несколько вопросов. Скажите, пожалуйста, когда выпроводили исследования в обезьяннике, приходилось ли вам работать с самкой шимпанзе по кличке Мэри? Ее лабораторный номер был Р-402.
— Я, признаться, не помню, — проговорил Генри, — ведь столько времени прошло. Я работал с несколькими шимпанзе, но, как их звали… Это уж извините!
— Тем летом она была беременна.
— Сожалею, но я действительно не помню.
— У нас тогда еще случилась вспышка энцефалита, и большинство животных пришлось подвергнуть карантину, помните?
— Да, карантин я помню. Шимпанзе отправили в разные обезьянники по всей стране.
— Благодарю вас, доктор Кендалл. Ах да, и еще одно. Могу ли я уточнить ваш адрес? У нас тут записано так: Ла-Джолла, Марбури-Мэдисон-драйв, дом 348. Все правильно?
— Да, все верно.
— Еще раз спасибо за то, что уделили мне время, доктор Кендалл.
На этом разговор закончился. Генри тогда подумал лишь, что этот Беллармино — хитрый сукин сын, и никогда не знаешь, чего от него ожидать. Но теперь, с появлением этого примата на Суматре…
Он растерянно покачал головой.
Чарли Хаггинс может спорить хоть до хрипоты, но ученым все же удалось создать трансгенную обезьяну, это — факт! Причем случилось это не только что, а несколько лет назад. В наши дни существует сколько угодно трансгенных млекопитающих — собак, кошек и так далее, почему бы не предположить, что говорящий орангутанг также является результатом генетических экспериментов?