Их собственные попытки изложить на страницах газет свою точку зрения на происходящее неизменно оказывались бесплодными. Специалист по связям со средствами массовой информации, нанятый ее отцом, неплохо знал свое дело, но куда ему было равняться с хорошо смазанной и щедро оплаченной пропагандистской машиной Джека Ватсона!
Не могло быть сомнений в том, что присяжные читали некоторые из этих статей, целью которых было заставить ее отца оправдываться, вывести его из равновесия еще до того, как он начнет отвечать на вопросы, будучи вызван на место для дачи свидетельских показаний в суде.
Адвокат отца встал и приступил к допросу.
— Мистер Барнет, позвольте мне вернуть вас на восемь лет назад. Чем вы занимались в июне того года?
— Я работал на строительстве, — твердым голосом ответил отец. — Я руководил всеми сварочными работами на сооружении газопровода в Калгари.
— И именно тогда вы заподозрили у себя болезнь?
— Я стал просыпаться по ночам в холодном поту.
— У вас поднималась температура?
— Я полагал, что — да.
— Вы обратились к врачу?
— Не сразу, — ответил он. — Я подумал, что это обычная простуда или что-то подобное. Но потливость не прекращалась, а через месяц я стал испытывать слабость во всем теле. И тогда пошел к врачу.
— Что же он вам сказал?
— Он обнаружил у меня новообразование в брюшной полости и направил к самому известному специалисту на Западном побережье, профессору Медицинского центра Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.
— Как зовут это светило?
— Доктор Майкл Гросс. Вон он. — Ее отец указал на столик, за которым сидел ответчик. Алекс не повернула голову в ту сторону. Она не сводила глаз с отца.
— Он обследовал вас?
— Да, обследовал.
— Сделал ли он вам какие-либо анализы?
— Да. Анализ крови, рентгеновское исследование, компьютерную томографию всего тела. А еще — биопсию костного мозга.
— Каким образом он это сделал?
— Воткнул мне иглу в тазовую кость — вот сюда. Игла протыкает кость и попадает в костный мозг. Потом его откачивают и исследуют. — После того, как были сделаны все эти исследования, сообщил ли он вам окончательный диагноз?
— Да, он сказал, что у меня — Т-клеточный острый лимфобластный лейкоз.
— Как вы объяснили себе суть этого заболевания?
— Как рак костного мозга.
— Предложил ли вам доктор лечение?
— Да, операцию, а затем химиотерапию.
— Сообщил ли он вам свой прогноз? Сказал ли, каковы, по его мнению, могут быть результаты данного курса лечения?
— Он сказал, что перспективы не слишком радужные.
— А точнее?
— Он сказал, что мне осталось жить меньше года,
— Удалось ли вам впоследствии выслушать альтернативное мнение? Мнение другого врача?
— Да, удалось.
— И каково же оно было?
— Ну, он подтвердил первоначальный диагноз… — Барнет умолк и прикусил нижнюю губу, пытаясь справиться с волнением. Это удивило Алекс. Обычно отец умел держать себя в руках и не поддаваться эмоциям. Даже понимая, что этот момент пойдет на пользу делу, она невольно испытала тревогу за него. — Я был напуган. По-настоящему напуган, — продолжал отец. — Они все твердили, что… мне осталось жить совсем недолго.
Он опустил голову на грудь. В зале царила тишина.
— Мистер Барнет, хотите воды?
— Нет, я в порядке.
Он поднял голову и провел ладонью по лбу.
— Пожалуйста, продолжайте, когда будете готовы.
— Я выслушал и третье мнение. И все в один голос утверждали, что доктор Гросс — лучший специалист по этому заболеванию.
— И тогда вы решили продолжить лечение у доктора Гросса.
— Да, так оно и было.
Отец, похоже, овладел собой. Алекс облегченно вздохнула и откинулась на спинку жесткого стула. Дальше процедура дачи свидетельских показаний проходила гладко, и отец без запинки излагал историю, которую ему уже приходилось рассказывать десятки раз до этого. Историю о том, как он, напуганный страшными предсказаниями, не желающий умирать человек, поверил в доктора Гросса и вручил ему свою жизнь, как под руководством доктора Гросса он прошел хирургическую операцию и курс химиотерапии, как в течение следующего года постепенно отступали симптомы страшной болезни, как доктор Гросс, похоже, первым поверил в то, что он выздоровел, и о том, как курс лечения был успешно завершен.
— Продолжали ли вы после этого обследоваться у доктора Гросса? — спросил адвокат.
— Да, каждые три месяца.
— Что показывали обследования?
— Все было в норме. Я снова набрал прежний вес, ко мне вернулись силы, у меня снова отросли волосы. У меня было хорошее самочувствие.
— Что же произошло потом?
— Примерно через год, после очередного обследования, доктор Гросс позвонил мне и сказал, что он хотел бы провести дополнительные анализы.
— Он объяснил, почему и с какой целью?
— По его словам, ему что-то не понравилось в моей крови.
— Доктор Гросс сообщил, что именно показалось ему подозрительным?
— Нет.
— Он сказал вам, что рак не прошел?
— Нет, но именно этого я и испугался. Раньше он никогда не проводил повторные анализы. — Фрэнк Барнет переступил с ноги на ногу. — Я спросил его, не вернулся ли рак, на что он ответил: «Пока нет, но мы должны очень пристально наблюдать за вами». Он настаивал на том, что я должен постоянно сдавать анализы.
— Какова была ваша реакция?
— Мне стало очень страшно — страшнее, чем в первый раз. Когда я впервые узнал о своем заболевании, я собрал в кулак всю свою волю и приготовился бороться. Потом я выздоровел — по крайней мере мне так сказали-и решил, что небеса даровали мне вторую жизнь, чудесный шанс начать все сначала. И вдруг — этот звонок… Меня вновь обуял страх.
— То есть вы посчитали, что болезнь вернулась?
— Разумеется, иначе зачем могли понадобиться дополнительные анализы?
— Вам стало страшно?
— Страшно? Меня охватил ужас!
Наблюдая за тем, как проходит допрос, Алекс пожалела о том, что в свое время они не догадались сделать фотографии. Она помнила дни, когда отец исхудал, весь был серого цвета и едва стоял на ногах. Одежда тогда висела на нем, как на вешалке, а сам он напоминал ходячего мертвеца. Но сейчас отец выглядел цветущим, полнокровным и сильным, каким и положено быть строителю. Глядя на него, было сложно поверить, что этому человеку может быть знаком страх. А присяжных было необходимо убедить в том, что этот человек сломлен и находится на грани психического истощения. Алекс понимала: это очень важно, поскольку может сыграть решающую роль в принятии присяжными решения. Но делать это следовало крайне осторожно. А адвокат отца, к сожалению, имел скверную привычку забывать собственные наработки во время опроса участников процесса.
— Как развивались события дальше, мистер Барнет? — спросил адвокат.
— Я снова отправился сдавать анализы и проходить исследования. Доктор Гросс проделал все то же, что и раньше, плюс сделал биопсию печени.
— Каков был результат?
— Он велел мне прийти снова через шесть месяцев.
— С какой целью?
— Он просто сказал: «Приходите снова через шесть месяцев».
— Каким было ваше самочувствие на тот момент?
— Я чувствовал себя вполне здоровым, но решил, что у меня рецидив.
— Это сказал вам доктор Гросс?
— Нет, он мне вообще ничего не сказал. И вообще никто в больнице мне ничего не говорил. Они только твердили: «Приходите через шесть месяцев».
Разумеется, ее отец решил, что опять болен. Он встретил женщину, на которой мог жениться, но не сделал этого, поскольку, по его мнению, жить ему оставалось недолго. Он продал свой дом и переселился в маленькую квартиру, чтобы не иметь долгов по ипотеке.