В воздухе витали сомнения, в том, что эта дверь волшебным образом откроется и пропустит заключённую дальше в коридоры. Не было и никакого желания, просто ждать, всё естество, словно кричало, что, сидя на одном месте, в крошечной коморке, себе никак не помочь и нужно было двигаться на поиски утраченного.
На удивление, только в этот момент, заключённая обнаружила пробелы в свои знаниях. Спутанные мысли продолжали роится, словно голодная саранча, пожирая продуктивные мысли в своём бесконечном потоке, но каждый стук сердца, усмирял их, сдавливая в голове этот бунт.
Где? Кто? Когда? Внешне заключённая не изменилась, лишь сложив руки на груди, приставив одну к своему подбородку, в размышлениях осматривая комнату. Что-то было уже известной ей. Но было и что-то, что отзывалось словно отказом от внутренностей. Словно кто-то не позволял пользоваться воспоминаниями, запрещая той брать, то, что принадлежало ей.
Что-то было известно ей Интуитивно. Но многое утекало и с болью отказывалось показываться из глубин разума пробуждённой. Имя. Даже имя вспомнить заключённой не удавалось.
Гул вентиляции затих и прекращение тихого эмбиента системы очистки привлекло внимание заключённого. Вентиляция была весьма узким пространством, но его было достаточно, для того, кто был не до конца человеком.
В голове без ведома Пробуждённой уже явился план, путь, чётко выверенный план и куда он вёл, и что нужно было делать, чтобы получить ответы. Сознание всё ещё множилось и продолжало высвобождать потоком мысли, но среди них доминировала та, что жаждала действовать. Она словно пожирала иные мысли, подчиняя их своей воле, что вело к тому, что чаша выбора склонялась к уже выстроенному плану действий.
Задумчивое положение заключённой быстро сменилось резким рывком в сторону вентиляции, подскочив под самый потолок, схватившись за потолочную трубу, тяжёлым ударом каблука, та с грохотом начала долбить по вентиляционным решёткам.
Вмятины с трудом проявлялись на них, даже пара миллиметров полиметалла трудно было повредить. Тяжёлые удары оставляли лишь небольшие вмятины, которые начинали тут же выправляться, что было необычайным свойством полиметалла. Его крайне высокая устойчивость к повреждениям и возможность возвращать форму, которую ему придали была чудесной. Казалось бы, конструкции из поли металла были не сокрушим, но перед упорством постчеловека, устоять было невозможно. Словно таран, каблук продолжал наносить удар за ударом.
С грохотом одна из плоских решёток треснула и последующий удар последовал по другому концу всего парой ударов выбив её всю. Раз за разом, Заключённая повторяла чётко выверенные действия, увеличивая разлом в решётках.
В конце концов, один удар закончил начатое. Ловким движением заключённая зацепилась за край вентиляции и протиснулась внутрь, быстро потянув всё своё грациозное тело.
Словно паук та двигалась быстро и уверенно. Движения были далеко не человеческими, но от того ещё более быстрыми и ловкими, вызывавшими звонкий отклик от стенок капилляров.
Пробуждённая быстро двигалась по вентиляции, подобно хищному пауку, выслеживавшему свою жертву или обходившему свои владения, почувствовав, как жертва попала в его сети.
Гулкие удары вновь возвестили о присутствии заключенного уже в другом помещении и в таком же темпе, уже изнутри очередная решётка пала, оказавшись сломленной ударами древнейшей из людей.
Очередная тёмная комната, освещённая лишь парой тускло горящих ламп. Целые стопки висящих механических конечностей висели на магнитных крючьях. У стен же стояли зарезервированное оружие, изолированное тусклым полем, сверкавшим в полумраке. Автомашины заключённые в капсулы и по сей день стояли здесь неиспользованные. Их безжизненные окуляры, как и всегда были устремлены в пустоту, лишь ожидая того дня, когда их пробудят от их дрёмы и как в древние дни огня, отправят покорять миры во имя пробудившего их господина.
Все эти запасы мало как интересовали беглянку, быстро шагавшую меж рядами Арсенала, приблизившись к сложенной панели. Оно было подобно тропическому цветку, спящему и ожидавшему рассвета или быть, может приближения жертвы, которую та была готова вот-вот схватить. Одно прикосновение по металлическому кокону пробудило механу и с визгом металла, она вновь ожила.
Бутон съёживался и подёргивался, даже несмотря на то, что тот был из металла, он двигался, имитируя живое растение. С звоном металлических лепестков, бутон раскрывался. В центре виднелся переливающийся монитор, а из-под лепестков раздулись панели, полнившиеся активационными-глифами.