— А что, если я не хочу этой свободы?
— Вспомни, что ты говорила мне о Морисе… Ты объяснила мне довольно подробно, что он может предпочесть остаться в тюрьме, нежели воссоединиться с тобой, даже несмотря на то, что любит тебя. Не всегда все бывает просто… Будь уверена, Морис хочет выйти из тюрьмы, и моя жертва не распространяется на мои действия без тебя — не так долго, пока ты захочешь видеть меня возле себя…
— Это правда, папа?
— Разумеется. Кто я такой, чтобы отказываться от счастья? Альтернатива счастью остается единственной настоящей альтернативой — нет другого выбора, кроме смерти…
— Почему ты говоришь мне о смерти, отец?
— Так, без особой причины. Просто смерть приходит в свое время, и ты тоже должна подготовиться — для себя самой, и меня, и Директрисы, и Мориса…
— Но я не хочу, чтобы ты умирал…
— Не забывай, что каждая смерть — наследие, а следовательно, обогащение, новое рождение. Я люблю тебя, моя дорогая.
— Когда ты снова вернешься в Париж?
— Не знаю. По словам адвоката, мэтра Доме, это может занять один, два или даже три месяца.
— Что я буду делать все это время? Неужели ты думаешь, что я могу просто апатично ждать?
— Ты единственная, кто знает, что можно и что ты должна сделать.
— Но когда мы снова увидимся, папа?
— Как только Морис будет на свободе… Я надеюсь, мы все снова будем вместе…
Все вместе. Это, очевидно, ключ ко всему. Все вместе, но как?
Сдержанность отца; финансовое пуританство Директрисы, отказывающейся от моей поддержки; гуманистические сомнения Мориса, который больше не хочет сводить любовь к простому эпизоду и, однако, делает это; моя собственная сумасшедшая амбиция всегда примирять, везде воссоединять и объединять людей — все эти моменты в итоге разрешаются в одном проекте. Директриса хочет найти работу и зарабатывать себе на жизнь — правильно, она сохранит свое звание, станет, в буквальном и переносном смысле слова, директрисой такого плана. Пока что я не чувствовала потребности сказать ей об этом, приступив, однако, к поискам самостоятельно.
Сначала я встретилась с довольно странным человеком — директором по туризму, кажется, — и рассказала ему о плане создания заведения по типу клуба отдыха. Но мне нужен остров, уединение… Он выслушивает меня, мягко указывая мне на мою молодость и важность наличия необходимого капитала. Когда речь заходит о моем возрасте, я просто подсмеиваюсь с юношеским озорством, отвечая, что возраст соответствует банковскому счету, что является ответом и на второй вопрос.
— Но вы представляете себе, что мы говорим, возможно, о миллионах долларов?
— Вот если бы вы сказали «сотен миллионов», сэр, вы, возможно, преуспели бы, вызвав у меня некоторое смущение…
Я оставляю его поразмышлять над этим ответом, потому что, в конце концов, мои дела ему безразличны, но достаточно интригуют его, чтобы он направил меня к своему старому другу господину Мишелю Массеру, ливанскому банкиру, который уже несколько лет, как обосновался на Мальте.
Мишель Массеру маронит[15]. Он выслушивает мои соображения по поводу проекта и неожиданно приступает к обсуждению неизбежного вопроса о деньгах:
— Сколько вы имеете в своем распоряжении?
— Не означает ли это работу шиворот-навыворот? — спрашиваю я его. — Не хотите ли узнать суть моего проекта?
— Очень хорошо, я слушаю.
— Итак, я хочу разместить этот лагерь на острове Филфла…
— Но это пустынная скала! Нет смысла. Есть Гомо, Гадсо — множество восхитительных мест вдоль побережья. Почему Филфла?
— Потому что остров пустынен и необитаем, а кроме того, там пока нет якорной стоянки.
— Вы представляете себе, что расходы на перевозку и строительство возрастут в пять или десять раз?
— Наши предварительные планы будут строиться на довольно скромном уровне.
— Но я даже не уверен, есть ли там вода.
— Хорошо, мы должны будем это выяснить… Вы будете действовать от моего имени?
— Именно эта Филфла… Я не вижу…
— Конечно, вам нужен будет аванс, определенная сумма денег на проведение предварительных исследований. Сколько бы вы хотели получить?
— Давайте посмотрим: прокат лодок, эксперты по гидравлике, инженеры, конструкторы и дизайнеры, правовые вопросы, топографическая служба… Я не уверен, но, возможно, десять тысяч долларов.
15
Марониты — приверженцы маронийской христианской церкви, проживают главным образом в Ливане.