Но разрыв завесы, как оказалось, таил в себе гораздо больше опасностей, чем описывал Ильтар. Все мёртвые, сотни лет пролежавшие в своих последних пристанищах, восстали и двинулись на людей. Вампиров они, казалось, не замечали совсем, пока высшие не начали им приказывать. Мертвецы слишком сильно проредили войско, забрав много энергии на их уничтожение. В результате запас амулетов и зелий, рассчитанных на год активных боевых действий, был почти полностью израсходован. Неприятным довеском к мертвецам явились призраки и новые твари, ранее невиданные, голодные и опасные. От духов пришлось дополнительно укреплять лагеря, опять тратя магический потенциал, а твари, встретив сопротивление, по большей части стали хитрее, почти не нападая в лобовую. Они поджидали в темноте, утаскивая зазевавшихся и отставших воинов.
Однако и это был не конец. Вечная ночь, пришедшая с иным миром, принесла в себе нестерпимый холод и тьму. Без света войска попросту замерзали, теряли моральный дух и путались во времени. Некоторые пытались дезертировать, а многие винили в произошедшем именно Эрика. Слух о том, что завеса открыта именно людьми, расползся гнилью по всему войску, и искоренить его так и не вышло. Монарх всерьёз опасался, что опасные сплетни дойдут и до генералов Мирна и Карнии. Они не упустят возможности спросить напрямую, а соврать Эрик не посмеет, слишком многое стоит на кону.
С каждой неудачей король всё отчетливее осознавал собственную глупость. Охваченный старой ненавистью к кровососам, его ослепило предложение Верховного магистра. Сначала он и впрямь хотел его казнить за измену, но возможность уничтожить древнего врага и выйти монархом-освободителем из войны застилала глаза, не давая ясно мыслить. Он мечтал превзойти отца, попасть в историю как человек, сделавший для королевства, нет, для всего континента больше всех монархов до этого. А по итогу… слишком много было неизвестных, слишком много магических составляющих, так далеких от его понимания. Но он поверил на слово, точнее, захотел поверить, позволив привести план в исполнение, позволив убить свою семью. И даже не дрогнул, когда на его глазах умирала последняя сестра, проклиная его.
И вот она — расплата за совершённую необдуманную глупость. Сколько раз Эрик жалел о сделанном, но вернуть прошлое было уже невозможно. Он не смел злиться даже на магистра, ведь решение, в конце концов, принимал он сам. А значит, и ответственность нести ему. Люди не могут проиграть. Не в этот раз. Слишком много работы проделано, слишком много ошибок совершено. Дороги назад просто нет.
Верховный магистр внимательно следил за королём, застывшим над картой. Он смотрел на неё пустым взглядом, обдумывая что-то своё. Последний месяц приходило множество донесений о погибших в Ларминии, съестных запасов хватит до весны, но весна не наступит, пока миры объединены. Скоро неминуемо наступит голод и смерть, и король это отлично понимал. Уверенность в принятом решении меркла с каждым донесением. Много ли пройдёт времени, пока Эрик не прикажет восстановить грань миров? Ильтар, конечно, может ослушаться, но войска за ним не пойдут, тогда и шансы на достижение изначальной цели упадут до нуля. Ильтар лишний раз укрепился во мнении, что обходной план совершенно необходим, и обдумать его нужно как можно быстрее.
— Ваше Величество, — прервал молчание магистр, — хочу напомнить, что поражение в битве не означает поражения в войне. Наши силы всё ещё превосходят противника числом, а значит, у нас имеется преимущество. Пока союзные войска настроены решительно, нужно атаковать.
— Я дал тебе задание, Ильтар, через час жду с донесением.
Магистр поклонился и вышел, оставив монарха одного. Пройдя мимо своего шатра, старик направился прямиком в гарнизон, протискиваясь сквозь тренирующихся солдат. Нужная палатка с его учениками находилась в отдалении, пришлось потрудиться, чтобы пробраться в длинном балахоне сквозь сугробы. Раньше магистр непременно бы растопил снег простым заклинанием, но в сложившейся ситуации приходилось беречь силы.
В шатре оказалось довольно душно и темно. Большинство магов спали, кто-то медитировал, несколько человек сидело над книгами у свечи. Нужный человек расположился в стороне около самодельного окна и курил трубку. Невысокий мужчина около сорока ничем особенным не выделялся. Каштановые волосы до плеч были собраны в низкий хвост. Смуглая кожа и далеко посаженные раскосые глаза делали его похожим на иностранца с островов, но говор выдавал в нём южанина.
— Приветствую, магистр, — не вставая тихо сказал он и выпустил облако густого дыма навстречу старику, отчего тот закашлялся.