Успокаивающий, неуловимо прерывистый цокот копыт проникал в самые отдаленные уголки памяти Аланы, и под мантией сплошной забывчивости вспыхивали крошечные огоньки слабых воспоминаний.
Незначительные детали.
Обычные приметы.
Солнечные лучи острыми лезвиями золота и мерцанием трепещущих зеленых иголок пронизывают сосновые ветки. Цоканье подкованных копыт о камни. Светлая прозрачность ручья с отражающимися в нем тенями. Скрип седла под тяжестью человеческого тела. Слабый отблеск белокурых волос у нее за плечом, когда серый конь Джека вплотную подошел к Сиду.
«Нет, не Джека, — машинально поправила себя Алана. — Конь Стэна. Джек мертв, и небо над Разбитой Горой ясное. Ни облаков, ни грома, ни ледяного урагана, готового содрать с меня кожу и превратить прогулку в предательскую шутку».
Сейчас ярко светило солнце, нежно лаская Алану лучами, согревая ее. Ей было жарко. Руки не коченели от холода, становясь ни на что не годными. В горле не саднило от постоянных криков.
Она и сейчас еле сдерживалась, чтобы не вскрикнуть.
Алана медленно сглотнула и ослабила пальцы, сжимавшие поводья. Она вытерла лоб, покрытый, несмотря на жаркий день, холодной испариной.
Она не замечала ни озабоченных взглядов Боба, ни плотно сжатых губ Рафа. Когда Раф пригласил ее рано утром позавтракать, она отказалась, ей хотелось немного расслабиться, иметь несколько минут отдыха перед тем, как предстать лицом к лицу с беспощадными вершинами Разбитой Горы.
Она спешилась и машинально ослабила поводья. Тело онемело, но маленькая прогулка пешком легко могла исправить положение.
Джанис, однако, не была столь выносливой. Она громко стонала, прислонившись к терпеливой лошади. Подошел Раф и предложил ей руку. Она оперлась на него и сделала несколько болезненных шагов. Алана видела, как ярко блестели на солнце ее каштановые волосы, и слышала жалобный смех женщины, поддерживаемый низкими звуками веселого смеха Рафа.
Оба они медленно прогуливались по противоположной стороне тропы вдоль стоявших в линию лошадей, постепенно приближаясь к Алане, невидимой из-за Сид, на которую она опиралась.
Зависть шевельнулась в душе Аланы, когда она увидела Джанис с Рафом. Быть способной так легко относиться к мужскому прикосновению. Смеяться. Ощущать так близко силу и тепло его тела и не бояться. Помнить обо всем.
Осознавала ли Джанис, какая она счастливая? И была ли необходимость так липнуть к Рафу, плотно прижимаясь грудью к его руке?
Алана закрыла глаза в надежде отделаться от немилосердных мыслей. По всей видимости, Джанис не привыкла к верховой езде. Ноги у нее должны быть как разваренные макароны. Тем не менее, ни разу за четыре часа пути она не пожаловалась.
Боб требовал ехать быстрым шагом, желая добраться до охотничьего домика у Пяти Озер до послеполуденной грозы. Езда по горным тропам нелегко давалась и двум пижонам, которые также не привыкли к верховым прогулкам и разреженному горному воздуху. А дышать становилось труднее, поскольку тропа постепенно подбиралась к самой верхней границе лесов.
Но никто не возражал против быстрой езды. Даже Стэн, у которого были все причины сердиться.
Стэн, на которого сначала грубо накричали, а потом напали без предупреждения, просто валился с ног от усталости и задыхался под тяжелой рукой Рафа. Кровь прилила к лицу Аланы, стоило ей вспомнить события прошлой ночи. Она прижалась лицом к мягкой коже седла, чтобы немного охладить пылающие щеки. Стэн подошел к Джанис с другой стороны и поддержал ее под локоть. Она улыбнулась ему, жалобным голосом пролепетала что-то в знак благодарности. Ее улыбка была живой, располагающей, чудесно, оттеняющей ясные голубые глаза. Стэн улыбнулся в ответ с явным одобрением.
— Я отдаю тебя в умелые руки Стэна, — произнес Раф, отходя в сторону. — Но не забредайте слишком далеко. Мы должны вернуться на тропу через полчаса.
Светловолосый великан взглянул на луг, откуда в разные стороны расползались лесные тропы.
— На какую из них? — спросил Стэн.
— На эту.
Раф указал на неровный выступ Разбитой Горы, вдалеке нависший над лугом.
Джанис охнула и закатила глаза.
— Только ради тебя, Раф Уинтер, — проворчала она — влезу я опять на эту чертову лошадь и поеду по этой безумной тропе.
Алана подняла голову и с неожиданным чувством сильного любопытства взглянула поверх Сид. Слова Джанис, легкость общения с Рафом, все в их поведении явно указывало на то, что они знают друг друга давно. Стэн тоже, по-видимому, был хорошо знаком с Рафом, он больше походил на старого приятеля, чем на нового клиента ранчо «Разбитая Гора».
Когда Джанис и Стэн заковыляли по тропинке вниз, Раф улыбнулся им вслед со смешанным чувством любви и умиления. Алана внимательно следила за его улыбкой и за ним самим, поняв, что Раф хорошо знает и Стэна, и Джанис.
Особенно Джанис.
Будто почувствовав внимательный взгляд Аланы, Раф поднял глаза и увидел ее черные волосы, слившиеся с блестящей шкурой Сид. Если бы не глаза и волосы, Алану совсем не было бы видно из-за лошади.
— Ты знаешь их, — произнесла Алана, когда заметила взгляд его золотистых глаз. Слова прозвучали обличающе.
Раф довольно долго молчал, потом пожал плечами.
— Мне приходилось много путешествовать. Они оба были моими любимыми посредниками. — Он поспешно улыбнулся, забавляясь собственной шуткой. — Так или иначе, мы провернули немало полезных дел.
— Она очень привлекательная. — Если не в голосе, то во взгляде Аланы застыл немой вопрос.
Раф посмотрел на удалявшуюся вниз по тропе Джанис, которая тяжело опиралась на Стэна.