Только к обеду Таисия набралась храбрости и пошла к подруге. Дверь в хату была открыта. Она боязливо перешагнула через порог и вошла в горницу. За столом перед догоревшей свечой сидела Полина, прижимая что-то к груди. Тая тронула её за плечо, она повалилась на стол. Руки разжались. На пол упал портрет Николая в почерневшей серебряной рамке. Поля была мертва.
– Ужас, какой, – прошептала Женька. Во время рассказа она сидела, вцепившись обеими руками в руку Леши Саченко.
– У… у! – услышали все кошмарный вой.
Девушки дружно завизжали от страха. Юноши вскочили с мест, не понимая, что происходит. На поляну, держась руками за живот, ввалился Валера Чернов.
– Видели бы вы свои лица. Ой, не могу! – он пытался говорить между приступами смеха.
– Как ты здесь оказался? Мы не слышали звука подъезжающего мотоцикла, – поинтересовался Сашка.
– Я специально заглушил его далеко от костра и толкал к поляне. Хотел напугать. И вдруг такой подарочек, рассказ Оли. Здорово перетрусили?
Выходка Валеры напугала девочек. Дальше решили рассказывать только смешные случаи.
***
Они сидели рядом. Одной рукой Сашка обнимал Таню за плечи. Сквозь тонкую ткань брюк она ощущала горячее бедро Лукьянова. Другой рукой поглаживал ямочку между большим и указательным пальцем на её правой кисти. Таня осторожно покосилась на Лукьянова. Интересно, он осознает, что делает? Кажется, нет. Сашка, задумавшись, машинально водил пальцем по её руке. Как-то Таня видела: так поглаживал четки старик в автобусе, отрешённо о чём-то размышляя.
«Моя рука для него как те чётки».
Еле заметная улыбка скользнула по её губам. Он даже не вздрогнул, когда их пугал Чернов. Значит, не слышал, что говорят вокруг, машинально отреагировал на её испуг.
«О чём же твои мысли?» – озадачилась Таня.
Когда она дернулась от воплей Валеры, Лукьянов очнулся. Сразу прикоснулся к её руке губами, словно успокаивал таким образом. Больше он не выпадал из реальности. Слушал весёлые рассказы одноклассников, добавлял подробности, комментировал. Время от времени дотрагивался губами до её ладони, будто нашел живительный источник.
Пройдет несколько лет. Но Таня будет помнить эти поцелуи и свои ощущения – ничего более нежного и эротичного она никогда не испытывала.
Всё чаще стали возникать паузы в разговоре. Уставшая молодежь стала зевать. Одноклассники, молча, смотрели в костер. Тепло от огня распространялось далеко, согревая всех. Трещали сучья. Ветки, сгорая, становились жёлто-красными и казались стеклянными. Над костром колыхался прозрачно-белый столб дыма. В нём вертелись и взлетали пылающие листья. Языки пламени извивались, поднимаясь и опадая вниз, делились на несколько язычков, похожих на огненных змей. Иногда огонь трясся, как в лихорадке. Несколько раз его присыпали листьями. Он сердито пробивался, салютом посылая вверх дым и горящую листву. Сквозь этот фейерверк дрожала луна.
– Ребята, все уже сонные, но такая ночь, когда мы вместе, больше не повторится. Я предлагаю попить чаю, – сказала обычно молчаливая Маша Ковалева.
Её слова поддержали радостными криками. Над безобидной Машей часто подшучивали в классе и считали недалекой. Обычно она отмалчивалась, стараясь быть незаметной, но с её крупной, чуть полноватой фигурой, ярко-рыжими волосами, весёлыми веснушками на носу сделать это довольно сложно. В этот чудесный вечер почему-то никто не удивился смелости Ковалевой. Маша попросила ребят вместо листьев в костёр подбросить поленьев, чтобы вода закипела быстрее. Девочки хотели помочь с приготовлением напитка, но она сказала:
– Зачем толкаться у казана. Я сама заварю чай и разнесу кружки.
В неярком свете костра она ухитрилась не расплескать чай и не споткнуться. Её благодарили, получая кружки с душистым, пахнущим дымом напитком. Трудно было поверить, глядя на оживлённую одноклассницу, что обычно она молча сидела на предпоследней парте или, мучительно краснея, отвечала у доски. Маша всегда была любимым объектом насмешек Ларисы. Но сейчас Ледовской не было и все чувствовали себя свободнее. Даже её окружение вело себя так, будто освободилось от гнета.
Таня, наблюдая за одноклассницей, подумала: «Лучше чем Ковалева с приготовлением и подачей чая никто бы не справился».