Арман пожал плечами, он не удивился повышенному интересу Берзина к новоявленному оружию. Эти проклятые бутылки придется иметь в виду всем танкистам; просто так, с небрежным высокомерием от этих бутылок не отмахнешься, тем более здесь, в Испании, где танку иногда приходится пробираться по узким улочкам среди старинных домов — легче легкого швырнуть бутылку с бензином из окна сверху, с балкона, из-за каменной ограды.
Берзин предположил, что, вероятно, со временем бутылки будут наполнять не бензином с ваткой-затычкой, которую надо поджечь в момент броска. Химики-пиротехники додумаются до бутылок с самовоспламеняющейся жидкостью. И на спички тратиться не станут! Трахнут такой подарочек о броню, и огонь мгновенно растечется по всем щелям.
Тучи над Мадридом сгущались с каждым днем. За спокойным тоном Берзина, которым он сообщал плачевные новости, чувствовалось предельное напряжение.
— Ты что-нибудь слышал о «пятой колонне»?
Арман неуверенно развел забинтованными руками.
— «Пятая колонна» все чаще напоминает о себе. Как известно, генерал Мола наступает на Мадрид четырьмя колоннами: первая — по эстремадурской дороге, это конница; вторая — по толедской, танки и пехота; третья — через Авилу (Гвадаррама); четвертая — через Сигуэнсу (Гвадалахара). Но Мадрид будет завоеван, говорилось на днях в радиопередаче фашистов, даже если эти четыре колонны не дойдут, «пятой колонной».
Что же это за «пятая колонна»? В тюрьмах и в казармах под конвоем сидит около восьми тысяч сторонников Франко, они готовы каждый день нанести республике удар в спину. Кроме того, много вооруженных врагов отсиживается в домах, скрывается в посольствах, больше всего в германском и финском. Случается, на улицах, площадях бросают гранаты, стреляют в милисианос с чердаков, крыш, верхних этажей — из окон и с балконов.
— Эх, если бы у нас с тобой был лишний взвод танков, — мечтательно вздохнул Берзин. — Мы ввели бы в Мадриде бессонное патрулирование. Сразу укоротили бы руки «пятой колонне». Слушай, Пауль, ты не мог бы в ближайшие дни и ночи чаще наведываться в город?
— Конечно, могу. Исходные позиции моих танков с каждым днем все ближе к городу. Поздними вечерами приезжаю в военное министерство к Гореву. Отчитываюсь, уточняем обстановку.
— Да, весь Мадрид сегодня — прифронтовой город. Но когда я сказал «наведываться», то имел в виду не тебя персонально, а твои Т-26. Положение в Мадриде такое, что… Мне не дает спать «пятая колонна». Я уже говорил на эту тему с Миахой, с его скользким помощником Касадо, но взаимопонимания не нашел. Или они не представляют опасности, или… Им лишь бы не общаться с коммунистами, держаться подальше от ЦК партии… Хотя хорошо понимают, кому город прежде всего обязан своим героическим сопротивлением.
Беседа затянулась, Арман уехал к своим танкам далеко за полночь…
Каса роха
Они разговаривали на разных языках, но когда действовали сообща, в разведке, или в ближнем бою, когда воевали в тылу врага, быстро находили общий язык. Встречались они в Пинс дель Вальес, северо-западном предместье Барселоны вдали от оживленных дорог, в доме из красного кирпича, который называли Каса роха, то есть «красный дом». А база в соседнем доме, где обучались методам и приемам войны, — «Чапаев». Возможно, название возникло после того, как в местном кинозале показали советский фильм «Чапаев». Бойцы занимались или отдыхали здесь между операциями. Названием «Чапаев» они хотели подчеркнуть свою преданность идеалам революции, молодой республике. Готовность следовать той беззаветной храбрости, какой обладал камарада Базиль Чапай. Как он стрелял из пулемета? Муй бьен! Фармидабль! — замечательно! Чапай редко снимал теплую шапку, которую русские смешно называют «папаха», никто из испанцев никогда ее не видел…
Из Каса роха, из «Чапаева» тянулись нити ко многим храбрым и дерзким отрядам герильерос.
«Малая война» — герилья — все сильней и сильней полыхала партизанским костром на земле, захваченной фашистами. Рядом с герильерос отважно сражались бойцы интернациональных бригад.
В Каса роха, в «Чапаеве» бойцы начиняли мины динамитом, мастерили запалы. Работа с взрывателями требует таких же чутких, ловких пальцев, как у скрипача, часовщика, фокусника или ювелира. Инструкторы — испанцы и интербригадовцы — сколачивали, обучали отряды подрывников, и они все с большим размахом действовали в ряде провинций — мосты, виадуки, горные дороги, склады боеприпасов, аэродромы…
Пока Артур Спрогис, прибывший утром, ждал приема, он поневоле прислушался к разговору, который вели вполголоса двое незнакомых русских, судя по выправке — командиры. Один из них несколько раз обмолвился: «Павел Иванович приказал…», «Надо спросить у Павла Ивановича…». Спрогиса тут же осенило — Берзин! Павел Иванович — один из его псевдонимов. Но насколько Спрогису было известно, Берзин служит на Дальнем Востоке заместителем Блюхера. Разве Спрогис мог предположить, что под именем генерала Гришина воюет Берзин, что именно в его распоряжение он прибыл?