Выбрать главу

А вот для Берзина никакой неожиданности в приезде Спрогиса не было, давно ждал его появления.

— Слышал, плавание не было скучным?

— Из Севастополя плыл на пароходе под испанским флагом. На борту танки, тонны динамита в трюмах, разное вооружение. К Картахене судно подошло не с востока, а от африканского берега, без огней, в темноте. Светало, погас маяк в порту. Опасались итальянских подводных лодок. На всякий случай все подготовили к взрыву. В мою каюту провели детонирующий шнур и электропроводку к взрывателям.

Навстречу — эсминец без опознавательных знаков. Наш капитан выкрикнул пароль, ответа не последовало. Ну что же, если погибать — то заодно потопить и фашистов. Все ближе, ближе чужой борт. И вдруг ругань с мостика: «Эй ты, фашист, куда прешь? Столкнемся!» Так капитан узнал, что это — свои. На эсминце не знали пароля…

После короткого рассказа Спрогиса о плавании под испанским флагом пошли воспоминания далеких юношеских лет.

Артур Спрогис, так же как и его наставник, вступил в Коммунистическую партию шестнадцати лет от роду. В 1920 году он был одним из самых юных кремлевских курсантов — рослый, крутоплечий, худенький парнишка. Время от времени он стоял, сменяя товарищей, полный достоинства, строго выпрямившись, на посту № 27, у квартиры Владимира Ильича. Видимо, молоденький, всегда подтянутый парень обратил на себя внимание Ленина. Однажды Ленин остановился, поздоровался, спросил, откуда родом, как попал на кремлевские курсы, учился ли прежде и как долго. А вскоре после расспросов Ленин вернулся из своей квартиры и положил на подоконник, возле которого стоял Спрогис, небольшой сверток. «Когда сменитесь — съешьте». В свертке лежали бутерброды с повидлом и вобла…

Вспомнили и дни своего знакомства: Спрогис был в 1928 году оперативным уполномоченным, командиром погранотряда по борьбе с бандитизмом и контрабандой на Западной границе. Выслеживал нелегально переходивших границу нарушителей.

Воспоминания юношеских далеких лет перемежались деловыми разговорами о тактике и стратегии герильи — малой войны, — обсуждались достоинства и недостатки разных видов стрелкового оружия, нашего и иностранного, в партизанской войне, шла речь о снаряжении мин с детонаторами.

Запомнился Артуру их спор о тактике и технике подрыва мостов, приведший в конце концов к полному согласию. Да, выгоднее как можно больше устраивать диверсий на путях сообщения.

— Завтра, майор Артуро, поедешь в Мадрид, — перешел к делу Берзин. — На помощь Хаджи. Положение там серьезное. Переночуй в гостинице. В семь утра тебя будет ждать машина и трое спутников. По дороге заедешь ко мне.

Утром, когда машина подошла к особняку, в ней, кроме майора Артуро, сидели радист и переводчица. Вышел порученец и вызвал Артуро к генералу.

— Обстановка изменилась. Хаджи управится в Мадриде сам или ему помогут другие. А в Малаге вообще нет разведки. Поворачивай на Малагу. Вот карта, адрес, — он протянул пакет. — Не теряй времени… Наведаешься в Валенсию по своему усмотрению, тогда поговорим подробнее… Не застанешь меня — звони в Мадрид.

Разведку в частях народной милиции практически не вели и никаким уставом разведгруппы на Малагском фронте предусмотрены не были. Следовало отобрать надежных, преданных республике, отважных добровольцев из лиц, не подлежащих призыву. Подопечным Артуро стал Хосе Муньес Гарсиа, когда-то служивший в регулярной армии в чине капрала. Это был высокий, широкоплечий, с неизменной черной шляпой и в кожаных куртке и штанах, человек; на шее узлом завязан красный платок. Спокойные, сильные руки обычно лежали на широком поясе.

Смельчак, медлительный в словах, но очень подвижный и ловкий в минуты опасности; понимал Артуро с полуслова. Фашистский мятеж начался прежде, чем Хосе научился грамоте: вот почему он так подолгу всматривался в карту, шевеля губами, изучал ее, а майор Артуро терпеливо учил его топографии.

Артуро был очень доволен андалузскими шахтерами с серебряных рудников: бесстрашные, выносливые, физически сильные; один работал на руднике крепильщиком, другой откатывал вручную вагонетки с рудой. Но особенно выручали два отпальщика. Они лучше других умели обращаться с динамитом, детонаторами, капсюлями и учили этому опасному искусству недавних виноделов, крестьян, кустарей, лодочников.