Фашистов выводили во двор, выкликали по спискам. Это озадачило и потрясло их. Они думали — ведут на расстрел. Их отправили в сторону Арганды, временный этапный пункт».
Нельзя было забывать об угрозах Франко ознаменовать день русской революции штурмом Мадрида и выступлением «пятой колонны».
Помимо фронтовых операций танки капитана Грейзе 6 и 7 ноября несли в Мадриде патрульную службу. Надо было ежечасно напоминать мятежникам о бронированных часовых в столице.
Арман вынужденно лишал сна своих товарищей, доведенных до крайней степени изнеможения, он понимал, что это жестоко, но иначе не обезопасить город.
А тут еще случилось неприятное чепе: испанские танкисты, приданные роте Погодина, в трудных обстоятельствах, усложненных паникой, оставили на поле боя несколько исправных танков.
— Фашисты могут заслать их к нам в тыл, — помрачнел Берзин.
— Чтобы не опасаться провокации, — сказал Арман, — сегодня же ночью нанесем на башни наших Т-26 белые полосы. Я предупрежу отряд.
«…B ночь на 7 ноября… — вспоминал генерал армии дважды Герой Советского Союза П. И. Батов, — главные свои усилия враг направил на Французский мост. Натиск врага сдерживали советские танки, экипажи дрались отважно. На этом мосту находилась Долорес Ибаррури… Я также оказался на этом направлении. Видел замечательные подвиги, которые совершили советские и испанские танкисты, сдерживавшие натиск врага. Бой шел не на жизнь, а на смерть. У Франко были большие резервы, а наши силы на исходе. Мы с величайшим трудом удерживали свои позиции».
Фашисты 7 ноября пытались форсировать реку Мансанарес и ворваться в город. Но саперы успели заминировать мосты, противника встретили новые баррикады, новые отряды.
Милисианос, оборонявшие Толедский мост, подорвали легкий танк. С первого взгляда незначительный фронтовой эпизод.
Кто мог подумать, что танк окажется столь драгоценным трофеем? У офицера, убитого в танке, нашли боевой приказ генерала Варела о штурме Мадрида. Штурм был назначен на день «Д». В приказе подробно разработан план овладения Мадридом, сформулирован замысел всей наступательной операции.
Приказ генерала Варела стал подлинной находкой для штаба Мадридского фронта, в нем подробно перечислены боевые задачи всех девяти колонн, подготовленных к наступлению. Теперь Берзин знал, какие боевые действия фашистов будут носить демонстративный, отвлекающий характер, а где направление главного удара.
Капитан Грейзе был среди тех немногих, кому стал известен этот приказ.
Выйдя из штаба, он, как и другие командиры, чувствовал прилив сил. Окрепла уверенность в том, что Мадрид удастся отстоять и сегодня, 7 ноября, и в послепраздничные дни. И уже не так угнетали приметы и признаки паники, какая обуяла жителей.
В штабе ломали голову: какой день в приказе генерала Варела назван днем «Д»? Никто не сумел этого расшифровать, нужно быть готовыми к тому, что день «Д» может начаться сегодня, завтра, послезавтра…
На следующий день, 8 ноября, марокканцам и наемникам из иностранного легиона, несмотря на отчаянные усилия, вновь не удалось форсировать реку Мансанарес, обтекающую западные пригороды Мадрида.
Чем ближе за спиной был Мадрид, тем больше упорства накапливалось даже у необученных бойцов, не говоря уже об интербригадах.
Многие умело делали перебежки, укрываясь в складках местности, разумно берегли патроны и не впадали в панику при приближении «юнкерсов». Теперь многие приветствовали танкистов, как полноправные боевые товарищи. А что касается самих танкистов Грейзе, то, по свидетельству Долорес Ибаррури, они «вели бои непрерывно, причем большую часть времени без поддержки пехоты, так как наши командиры еще не научились правильно использовать ее. Республиканские танки внезапно обрушивались на врага, сеяли панику в его рядах, уничтожали артиллерийские батареи.
С рассвета до заката танкисты очищали от противника подступы к городу, возвращались с темнотой, за ночь приводили в порядок машины и, опрокидывая все технические нормы и нормы человеческой выносливости, на следующее утро возвращались в бой».
Михаил Кольцов познакомил Грейзе с Долорес Ибаррури. Она часто бывала на передовых позициях и приезжала к танкистам. Хотела своими глазами посмотреть, как бьются с врагом республиканцы и их друзья — бойцы интербригады.
Арман хорошо помнил день, когда Пасионария впервые приехала в Каса дель Кампо. Время было горячее, фашисты предприняли очередную атаку.