Она шла по магловскому Лондону, ничего не видя перед собой.
Заметив вывеску книжного магазина, хотела перейти улицу — и чуть не попала под машину. Ее выдернул на тротуар незнакомый мужчина.
— Вы в порядке? — спросил он.
— Да, — ответила Гермиона, и по щекам покатились слезы.
— Я вызову вам такси…
— Нет, не надо, — она не могла сейчас идти домой. Она бы не вынесла находиться наедине с собой.
— Сегодня у меня умер пациент, — сказал незнакомец. — Один из тех, кому оставалось полгода. Он прожил пять лет, помимо того, что ему давали.
Гермиона увидела, что зажегся зеленый свет, и пошла переходить дорогу.
Вслед ей донеслось:
— Если ты потеряла работу, найди другую, если тебя бросил парень, найди другого парня! Кому-то сейчас хуже, чем тебе!
Гермиона хотела закрыть уши. Ей было так плохо.
В книжном магазине она бесцельно бродила между полками с дешевыми любовными романами, пошлой эротикой и кровавыми боевиками, пока не ударилась о полку, откуда выпала книга. Гермиона раскрыла ее:
Не делай зла — вернется бумерангом,
Не плюй в колодец — будешь воду пить,
Не оскорбляй того, кто ниже рангом,
А вдруг придется, что-нибудь просить.
Не предавай друзей, их не заменишь,
И не теряй любимых — не вернешь,
Не лги себе — со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаёшь.
(*)
Ее Гермиона и купила.
И вот спустя четыре года, на на встрече выпускников в Хогвартсе, он смотрел на нее.
Гермиона боялась этой встречи.
Она боялась, что осталась той девочкой, которая плавилась от того, что находилась с ним в одном помещении, а от его прикосновений теряла рассудок.
Но, видимо, что-то сработало. Может быть, ее внутреннее намерение, что она будет счастливой. Или то, что она давала команду мозгу, что с каждой написанной строчкой о нем избавляется от чувств, связанных с ним. И она писала, писала, писала и отпускала. Много страниц.
Малфой умел смотреть на женщину так, словно она единственная в его жизни. Его не останавливала даже жена рядом. У Астории активировалось родовое проклятие, которое ее убивало, и поговаривали, что именно отношение Малфоя виновно в этом.
Гермиона кивнула ему равнодушно и отвернулась. Он больше не смотрел на нее. Раньше ее бы это убило. Сейчас было все равно. Невилл рассказывал ей о работе в Хогвартсе и о зельях, которые готовил. Вечеринка длилась всю ночь, и когда под утро все стали расходиться, Гермиона решила пойти посмотреть рассвет в горах.
Невилл ушел, а она отправилась одна к Черному озеру. Солнце только-только вставало.
— Привет, Гермиона, — услышал она голос, от которого раньше сходила с ума.
Все такой же красивый, хоть уже довольно потрепанный — алкоголь и сигареты никого не делают моложе — перед ней стоял Драко Малфой. Одет, как всегда, во все черное — водолазка, брюки, пальто и остроносые туфли.
— Здравствуй, Драко.
— Знаешь, все это время я жалел об одном, — сказал он, подходя ближе и нарушая ее личное пространство, — о том, что мы разошлись.
— Хорошо, — ответила она, отодвигаясь от него.
— Я поступал ужасно по отношению к тебе.
— Я рада, что ты осознал свои ошибки.
— Мы можем пойти в Выручай-комнату. Я так по тебе скучал.
— А твоя жена?
— Она уже спит.
— Тебе не жалко Асторию?
— Я ее не люблю. Никогда не любил. Я всегда любил только тебя.
Гермиона отвернулась и подставила лицо первым солнечным лучам. Солнце вставало каждый день, и оно ее любило, как любило Чёрное озеро и верхушки гор, которые сейчас горели розовым, и…
— Решай скорее, Гермиона. Мне есть, чем заняться, — сказал Малфой, доставая сигарету.
Солнце любило даже Малфоя, которому не было никакого дела до рассвета.
— Так займись этим, — ответила она.
Ветер принес вонь его сигареты, когда он уходил. Ей не было жаль себя за то время, что отдала ему. Ей даже не было жаль, что он пришел сейчас и испортил собой рассвет. Рассвет был честным. Рассвет был настоящим. И он все делал красивее.
Гермиона улыбнулась, наслаждаясь тем, как солнце все кругом окрашивает в золотой.
Комментарий к Часть 1
*стихотворение Омара Хайама