— Поначалу да. Когда все стало выглядеть более перспективно, мне выделили рабочую команду.
— Пришли на готовенькое!
Стивенсон скромно улыбнулся, но признание заслуг ему явно польстило. Гермиона склонилась над зеркалом, хотя чисто визуально оно ничего интересного из себя не представляло — ни рун, ни узоров, в отражении, из-за угла наклона, виднелся лишь кусочек стены и потолка.
— Оно рабочее?
— Да, даже включено в общую сеть. Правда, не передано в личное пользование, а закреплено за этой лабораторией. Я проверяю на нем различные модификации. Да и в принципе работу не останавливаю, — Стивенсон сделал несколько шагов к ближайшим полкам и порылся в одной из многочисленных коробок. — Вы, конечно, в курсе, что у аврора Поттера вместо жетона были зачарованы очки, а со сменой системы он этого уникального артефакта, по сути, лишился. Так что я занимаюсь ещё и разработкой замены. Хотя, конечно, аудиовизуальную информацию адаптировать под подобное непросто. Та же картинка рискует просто перекрыть весь обзор, что совершенно неприемлемо при оперативной работе. Да и так банально неудобно.
Он выудил откуда-то со дна ящика футляр с допотопными окулярами в роговой оправе и положил их на стол, как будто боялся, что просто на словах она ему не поверит. Или хвастался, черт его знает. При упоминании Гарри её улыбка приклеилась к лицу, но Стивенсон, казалось, никакого беспокойства не выказал, просто продолжал обсуждать работу, как всегда. Гермиона взяла себя в руки, но с темы про Поттера предпочла соскочить. Он сейчас находился в слишком плохом положении, чтобы у неё были силы обсуждать его так, как будто ничего не происходит.
— Меня смущает хрупкость зеркал, — помнится, подарок Сириуса легко разбился. — С теми же очками так и пришлось пренебречь защитными заклинаниями.
— О, у нас, в связи с этим, тоже была целая история неудачных попыток. Чары неразбивания конфликтовали со связующими, фактически экранируя их. Пришлось накладывать все постепенно, разделяя объект на целевые слои: защита легла на стекло, связь — на амальгаму. Только тогда они перестали мешать друг другу.
— Вы же сейчас никакие секреты мне не выдаете? — забеспокоилась Гермиона, хоть и немного поздновато.
— Скоро все загадки министерства и так будут в ваших руках. Одним меньше, одним больше, — от его дружелюбия даже стало как-то неловко. — К тому же я и сам планирую в ближайшем времени перевестись в Отдел тайн, так что всю мою работу мы сможем обсуждать без ограничений.
— Вам поступило предложение?
Вот это новости! Никто не обязан был ставить её в известность, но все же хотелось бы знать. Снейп уж точно мог бы обмолвиться.
— Нет, у меня нет таких связей, как у вас, — Стивенсон замахал руками. — Я без претензий. Однако, мне приходится выдвигать свою кандидатуру самостоятельно.
— Поэтому и торчите на работе в выходной?
Ей стало неудобно за то, как легко, ну, относительно, она сама попала в засекреченный сектор. А кто-то из-за этого действительно задницу рвет.
— У мыслителей нет отдыха! Хотя необходимо прикладывать максимум усилий. Но это, по крайней мере, более реально, чем ждать каких-то глубоких социальных изменений, — Стивенсон грустно улыбнулся. — Жаль только, что даже среди своих я так и не нашел поддержки. Вся надежда на Отдел тайн.
— Вы же сказали, что у вас есть своя команда.
— И где они? — он неожиданно саркастично хмыкнул. — Между прочим, по технике безопасности нельзя работать в лаборатории в одиночку. А сейчас мне даже позвать некого на помощь, случись какая-нибудь нештатная ситуация.
— Только не говорите, что тут больше никого нет! — пораженным тоном воскликнула Гермиона, но не то чтобы сильно удивилась — воскресенье все-таки. А ещё немного напряглась, надеясь, что это не бросилось ему в глаза.
— Я же говорю, мало у кого есть амбиции. Хотя в действительности я и сам стремлюсь к приватности большую часть времени. Некоторыми вещами мне проще заниматься в частном порядке, без лишних глаз и ушей. Они вызывают у моих коллег неприятие, проистекающее из той ограниченности сознания, о которой вы сами и упомянули.
— Например? — она свела брови к переносице.
Стивенсон стоял расслаблено и чуть покачивался на пятках, положив руки на светлую столешницу. Он задумчиво поджимал губы и перебирал пальцами, будто играл на невидимых клавишах. Гермиона надеялась, что Северус уже добрался до центра связи и узнал все необходимое.
— Помните того массового отравителя?
Да кто его не помнит? С него начался новый виток их со Снейпом запутанной любовной истории. Она наняла Уилкиса незадолго до этого дела. Да ещё куча всякого произошла! Гермиона коротко кивнула.
— Конечно, преступник был слишком неаккуратен. Весь этот чрезмерный масштаб, жестокость… Но сама задумка, яд, тестирование его на магглах, прежде чем совершить теракт в магическом мире — это же весьма разумный подход, а не как это обычно бывает у подобных личностей. Он натолкнул меня на множество интересных идей.
— Звучит несколько неприятно.
Она не смогла сформулировать свое отношение конкретнее. Или, скорее, поостереглась. Конечно, морально-этические вопросы в этой среде поднимались с завидным постоянством. И всегда находились те, кто видел в отказе от норм больше пользы, чем вреда. Но Стивенсон крайне неудачно завел разговор на такие спорные темы, учитывая обстоятельства.
— О, я понимаю, как это звучит, — его не смутил её настороженный тон. — Но, если рассуждать непредвзято, это же просто отличная иллюстрация того, насколько мы ограничены в возможностях. Даже по сравнению с маггловскими учеными!
— В чем именно? — сейчас он напоминал ей стереотипного сумасшедшего ученого. Чуть больше, чем обычно.
— Что мы имеем на данный момент? — Стивенсон продолжил свою речь без заминки. — Многие разработки исследователи вынуждены испытывать, по сути, на себе же. У нас нет никакой испытательной базы, все либо сразу бросается в дело, либо игнорируется. А когда это что-то слету получалось хорошо? Ладно если идея, в целом, безопасная, но сколько магов погибло, просто не справившись с собственными экспериментальными чарами, артефактами и зельями! Вся наша история — одна сплошная ошибка выжившего!
Стивенсон говорил с такой горячностью, что Гермиона даже порадовалась, что между ними сейчас находится широкий лабораторный стол. Казалось, он хочет взять её за плечи и тряхнуть просто от переизбытка чувств.
— Я, конечно, утрирую. Да и если смотреть под таким углом, то даже как-то неправильно осуждать тех, кто не рискует и обходится возможностями магии, которые были сформулированы и проверены до них. Или занимается всякой ерундой. Все хотят жить и жить хорошо.
— И что вы предлагаете?
— На самом деле, ничего конкретного. Это просто очередное мое возмущение в пустоту. Но эта тема меня волнует. Если что-то можно сделать лучше, то почему бы не попробовать?
— Это не так-то просто, — Гермиона попыталась поправить его суждения. — Не считая организационных вопросов, подобное попросту, как вы сами отметили, опасно. Многие открытия в магии не сравнить с каким-нибудь испытанием лекарств. При том, что у магглов тоже есть свои нравственные запреты и прочие сложности с набором добровольцев для клинических исследований.
— Зато между нами и ими нет таких проблем, — припечатал он и улыбнулся. Широко и добродушно. — Вся эта наша закрытость должна работать на нас, а не против нас. Нам не нужно их разрешение, мы можем делать, что захотим. А потом уходить в тень, как и всегда.
— Так вы про такое снятие ограничений рассуждаете? — палочка мягко скользнула ей в руку из рукава просто на всякий случай, под столом это вряд ли было видно. — Опираться на опыт убийцы в подобном разрезе не слишком-то разумно.
— А что не так? Да, это цинично, но продуктивно.
— Отравителю что-то не особенно помогло — своей цели он не добился, но зато наследил порядком.
— Потому что он пренебрегал статутом. Если делать все более продумано, то проблем не возникнет.