— Мы занимались этим месяцами, не привлекая внимания. И пара-тройка трупов никого не смущала. К тому же все равно приходилось избавляться от лишних людей, чтобы с сохранением статута не возникали проблемы.
— Слишком удачные опыты? — неудачные, надо полагать, заканчивались смертью просто по факту использования экспериментальных артефактов или зелий. Оставалось только следы замести.
— Что-то вроде того, — Стивенсон улыбнулся, как ни в чем не бывало.
Его лицо сохраняло нейтрально-дружелюбное выражение, как и всегда. Он сидел расслаблено, но не развязно, словно у них была обычная вежливая беседа. Гермиона не могла сказать, что видит в нем опасность или напряженность, но что-то все равно было не так. Стивенсон и раньше производил на неё неприятное впечатление. Почему же она не замечала, что это не просто прилипчивый коллега, а настоящий психопат? Который уже давно устал изображать нормальность, очевидно.
— Кем были ваши сообщники?
— Уилкис пришел ко мне как раз где-то в то время, когда торги принесли первую прибыль. У меня уже был поставщик, Грин, — жалость к этому неизвестному ей человеку, чей разум был поврежден Снейпом, резко упала до нуля. Скорее всего он подписался на все это добровольно и вполне был в курсе происходящего долгое время, — и тот сквиб, Лиам, чтобы следить за процессом. Но вся эта организационная работа отнимала слишком много времени, а ведь деньги даже не были моей целью, — Стивенсон помолчал пару секунд. — Поэтому мне нужен был тот, кому я мог бы делегировать часть обязанностей. Кому я мог бы доверить решать некоторые вопросы, даже связанные с моими исследованиями.
— И Генри стал таким человеком? Верится с трудом, — как ни грубо было так рассуждать о мертвеце, но она все равно не считала его достаточно сообразительным даже для должности ассистента злодея. Или, правильнее сказать, лаборанта безумного ученого?
— Тогда я как раз начал проверку своего нового эксперимента. Зелья.
— И использовали его на Уилкисе?
Стивенсон развел руками и кивнул, но все ещё выглядел как обычно, ничуть не переживая из-за содержания разговора. Гермиона вообще подозревала, что ему вполне себе нравится обсуждать все это, как той же Докси доставляло удовольствие вводить в курс дела новичка, не чураясь шокирующих подробностей.
— У него была низкая сопротивляемость, самое то для начала.
— И стоило оно того?
— А что мне оставалось делать? Я не мог не то что выполнять эту работу в открытую, а даже обсуждать её. Что уж говорить про тестирование на людях. Не считая общественного осуждения, я скорее всего просто закончил бы с тем же Обливиэйтом и установкой не интересоваться данной темой, как только это дошло бы до невыразимцев.
Например, можно было бы вообще не заниматься подобными вещами, но этот вариант, очевидно, Стивенсон в принципе не рассматривал, как заслуживающий внимания. Исследователь должен исследовать — все просто, а моральные ограничения — это для трусливых дураков.
— И вы решили, что если сами будете состоять в организации, то вам позволят играть в любимые игрушки?
Стивенсон прыснул, словно она очень смешно пошутила, но сразу же вернул себе серьезность. Или, скорее, изобразил её, судя по тому, как он поджимал губы, готовые вот-вот опять растянуться в ухмылке.
— К слову, я долгое время пытался сделать это вполне легально. Вы же наверняка уже прочитали все материалы про меня и должны знать, что я неоднократно подавал официальные прошения на перевод. Да и мой интерес к работе с мастером Снейпом был вполне очевиден.
— С чего вы решили, что он работает в Отделе тайн?
— Техники оттуда упоминали его в разговоре. А сопоставить одно с другим, учитывая его прошлое, было не трудно.
Она скривилась. Надо было взять на заметку, что в позывных реально есть смысл. Гермиона надеялась, что тем сотрудникам уже сделали выговор. И другим невыразимцам, которые следили за утечками информации при контактах с работниками Бюро исследований. А, казалось бы, такая ерундовая работа! Но пара неосторожных слов в нужные уши…
— И все было бы хорошо, с аукционом и Уилкисом, — все же вернулась она к основной теме разговора, — если бы Андерсен не умер раньше времени.
Об этом упоминал Роджерс. В свете открывшихся фактов, вероятно, он не врал. Или, по крайней мере, считал правдой то, что говорил.
— Человеческий фактор! Ничего не поделаешь, просто неприятная случайность. Я проверял способ управления ковром, — Стивенсон натурально хихикнул, понимая, как глупо это звучит. Если не брать в расчет кровавые последствия, конечно, — как раз в тот вечер. И если бы тогда погиб только Адамс, то никакого расследования по итогу скорее всего и не было бы. Все пошло бы по совершенно другому пути. Да и, хоть Андерсен и выбрал неудачный момент, чтобы выпить свое Оборотное, состав преступления все ещё не подходил под обычные условия для расследования в Секторе тяжких преступлений.
— Значит, я просто сама влезла туда, куда не стоило? — Гермиона посмотрела на него с неприязнью. Такое типичное обвинение жертвы.
— По крайней мере, я не имел на вас совершенно никаких видов изначально. Можете мне не верить, но это действительно так. Конечно, неудивительно, что в результате это дело попало к вам, и вы им заинтересовались, с вашей профессиональной ориентированностью на убийства магглов, но если бы оно оказалось у аврора Бриджерса, то…
— То он бы просто передал его в другой Сектор. И там бы оно кануло в небытие, — при всей ответственности Бриджерса, он вряд ли стал бы рыть носом землю из-за нелегальной торговли магическими предметами.
Стивенсон покивал с энтузиазмом.
— Да, скорее всего так. У меня не было никаких далеко идущих планов в тот момент. Приходилось много импровизировать, я вовсе не гений тактики, — он как будто засмущался и отвел взгляд. — Тогда же ещё выявили недостачу в Бюро. Дурацкая проверка! Но я сам виноват, конечно, пожадничал. Плюс, мои партнеры по аукциону занервничали из-за огласки… Боюсь, приходилось действовать быстро и бескомпромиссно.
— И вы неплохо справились, — отвращение в голосе она даже не попыталась скрыть, но, в то же время, признавала и сам факт.
— Ну, не в одиночку же!
— Расскажите все по порядку. Когда вы начали вмешиваться в расследование?
— Я предоставил Уилкису первый серьезный шанс проявить себя в этом ещё до пожара: надо было вывести кого-нибудь из строя, чтобы вас вызвали на замену во время операции на Косой аллее. Он выбрал Данбар и весьма удачно. Получалось, что почти весь Сектор, а, главное, вы, отсутствовали в министерстве в то время, и никто не мешал ему решать мои вопросы. К счастью, после того отравителя многие все ещё предпочитали пользоваться своей личной посудой, и это сыграло нам только на руку.
— Вам с этим ублюдком прямо повезло, — скривилась Гермиона. — Сплошные плюсы.
— Это точно! — Стивенсон подался вперед и, как тогда в Бюро, положил руки на стол перед собой, словно показывая свою безобидность. Хотя, понятное дело, палочки у него сейчас и так не было. — Тогда же я подтер память всем причастным к аукциону. Кроме Лиама. Бедняга.
— Так зачем вы сами раскрыли подробности о торгах через Уилкиса и атаковали меня?
— Исключительно чтобы дискредитировать ваш способ экстренной связи и ввести в использование вместо него мою разработку. Да и направить расследование в нужное русло мне тоже было необходимо, хоть тут я и несколько рисковал. Ничего личного, я просто воспользовался возможностью, — мышцы на его лице слегка беспокойно дернулись, как будто это воспоминание причиняло ему дискомфорт. — К тому же, Уилкис хотел напасть на вас, не я. Он же убил сквиба. Не надо думать, что тут только я преступник.
Если Генри наложил все те чары в здании аукциона сам, то оставалось только признать, что она его недооценивала. Но Гермиона что-то сомневалась, что все было так гладко.
— Он сделал это по вашему приказу. Вы навязали ему свою волю при помощи зелья.
— Чтобы вы не думали, Уилкис изначально сотрудничал со мной добровольно и весьма охотно. Он был недоволен своим положением, ему нужны были деньги. Я просто немного его подтолкнул в нужную сторону и только.