— А проиллюстрировать эффективность очередной своей разработки вы опять решили на мне.
Она очевидно подзуживала его, чтобы вывести из равновесия. Очередная роль жертвы в её исполнении на этот раз явно не была ключевой. С тем же успехом он мог бы приказать Поттеру утопить того же Бриджерса, свою жену или ребенка. Хотя, возможно, Стивенсон и не хотел перегибать палку, чтобы у Отдела тайн не было к нему сильных претензий, когда он сдастся. Будущий глава аврората был слишком ценен. А в её случае, даже если она погибла бы, все легко можно было бы списать на, к примеру, самоубийство, отмазать Гарри и спокойно замять случай. Или Гермиона уже начинает думать в соответствии со своей новой должностью.
— Нет, не на вас. На авроре Поттере, — Стивенсон посмотрел на неё почти разочаровано, как будто она сказала жуткую глупость. — С его высокой сопротивляемостью он был очень показательной целью.
— А я опять просто мимо проходила? — в её голосе сквозило веселье.
— Что вы хотите от меня услышать? Что меня оскорбляло ваше пренебрежение или задел быстрый перевод в Отдел тайн, поэтому я целенаправленно угрожал вашей жизни? — он поджал губы и вздохнул, не поняв её насмешливый настрой. — Невыразимец Грейнджер, прозвучит немного грубовато, но вы переоцениваете свою значимость в этой истории. Я не говорю, что вы были бесполезны, даже очень наоборот — внимание к вашей персоне в конце концов обеспечило и мне нужный интерес. Но на вашем месте могли быть и другие люди. Может, вышло бы хуже, а, может, даже лучше.
— Ауч, звучит довольно обидно, — Гермиона изобразила печаль. — Мне казалось, что именно я обеспечила вам лучшую сцену, а вы…
— Возможно я выразился слишком резко, — Стивенсон пошел на попятную. Он боится обидеть её после того, как пытался убить. Неоднократно. Как мило. — Последний аккорд действительно вышел красивым. И никто не погиб! Во многом благодаря вам.
— А, главное, аврор Поттер подчинился вам как верная собачонка.
— Ну, не перегибайте, тут тоже не обошлось без проблем из-за спешки. К примеру, я не смог модифицировать все экземпляры зеркал, потому что не думал, что мне так резко понадобится воспользоваться этой идеей. Но, зато, от сложностей с использованием магии удалось избавиться, — Стивенсон явно был доволен этим.
— Да, я прочувствовала.
Гермиона улыбнулась, и он отзеркалил её эмоцию, но гораздо более искреннее. Это безумие или такой великолепный навык притворства? В его поведении вообще не чувствовалось обмана, как и по задумке его зелья, все выглядело очень естественно.
— Жаль, что так и пришлось перейти на волевую сферу. С эмоциями мне работать нравилось больше, хоть идея и не выгорела.
— Значит, вы решили поиграть в «Саймон говорит» со всем авроратом…
— Точно, очень похоже, — Стивенсон рассмеялся.
— И теперь рассчитываете, что Отдел тайн с вас пылинки сдувать будет до конца дней за такое достижение?
— Нет, я так не думаю, — он протянул это с усмешкой. — Но я же не только это могу предложить. Просто дайте мне время и возможность спокойно работать.
— А, может, проще будет залезть к вам в голову и просто достать все полезное сразу?
— Если руководство считает, что это разумно, то почему тогда я все еще здесь и разговариваю с вами, а не провожу сеанс с легилиментом? — сука. — Даже над тем моим неудачным зельем идет работа, правда, в несколько неожиданном для меня направлении.
— У меня нет доступа к этой информации, — процедила Гермиона.
— О, это очень интересно, невыразимец Грейнджер. У него, оказывается, было одно побочное действие, о котором я и сам не догадывался. Оно разрушает ментальные барьеры, наложенные на подопытного даже задолго до использования зелья. Так сказать, избавляется от конкурирующего внушения. Правда, у него не вот уж какая высокая эффективность, но зато есть реальные перспективы. И области применения интересные. Кто бы мог подумать! Все же многие важные открытия действительно случаются совершенно внезапно.
Стивенсон опять потерялся где-то в своих гениально-ужасных облаках, а она просто замерла без всякого движения, дыша через раз. Готовил ли Уилкис ей хоть раз кофе? Гермиона никогда не вела себя, как те начальники, что заставляют подчиненных заниматься подобной ерундой, но Генри мог и сам предложить помощь. Он всегда был таким милым и услужливым. Она ведь не могла забыть о подобном, правда? Чтобы зелье подействовало, его нужно сначала принять. Но, с другой стороны, что конкретно было у неё на ужин в прошлую пятницу?
— Вы давали мне… — голос надломился.
— Я правильно понимаю, что мы теперь будем общаться чаще? — Стивенсон перебил её и внезапно подмигнул.
— Да, — бесцветно отозвалась Гермиона на автомате. — Я добиваюсь возможности стать вашим личным куратором.
Она хотела угрожать ему этим, показать, что его жизнь в её власти. Доминирование не задалось. Может, личную свободу Стивенсон и утратил, но он вовсе не терял контроль. Сколько же из того, что он рассказывал, было правдой на самом деле?
— О, это очень приятный сюрприз. Работать с человеком с такой безупречной репутацией в профессиональном плане — большая честь для меня, — только идиот не заметил бы в этом намек. — То есть, конечно, я устроил вам некоторые проблемы в этом плане, но все же разрешилось вполне удачно, не правда ли? Надеюсь, вы не держите на меня зла.
Гермиона безотрывно смотрела ему в лицо, сжимая челюсти до боли в зубах. Человек с самыми добрыми глазами, какие она только видела, наклонился к ней ближе и прошептал заговорщицким тоном:
— Бенджамин.
— Простите? — не без труда выдавила Гермиона.
— Мое имя. Это несколько фамильярно, но мы же уже давно знакомы, так что, надеюсь, вы не против перейти на новый уровень.
*
— Ты знал!
«Как я мог это знать, Гермиона?» Снейп медленно сложил газету. Для неуместных ассоциаций она была слишком раздражена. «О том, что твоя память восстанавливалась под влиянием какого-то внешнего воздействия, можно было только предполагать. И уж точно без конкретики».
— Тогда, но не сейчас! Если исследователи в Отделе тайн уже какое-то время занимаются этим вопросом, то ты наверняка сопоставил данные и пришел к нужным выводам какое-то время назад.
«Это проверка, тестирование, ещё ничего не ясно точно». Он, видимо, специально писал медленно, чтобы она дольше читала и меньше дергалась.
— А как насчет того, чтобы обсудить со мной эти эксперименты? — зашипела Гермиона ничуть не лучше, чем ранее, в камере Стивенсона, и зашагала по гостиной туда-сюда. — Чтобы я не сидела, открыв рот перед ним, как последняя дура.
«Это только заставило бы тебя паниковать раньше времени». Отрезал Снейп уже резче.
— А сейчас не заставляет? Сейчас все нормально?
«Получив от него признание, ты начнешь действовать аккуратнее». Втолковывал он ей, может, и рабочие вещи, но не в том состоянии, в котором Гермиона сейчас находилась. Да и слабовата как-то исповедь, Стивенсон же ничего не сказал прямо.
— Значит, я опять была мишенью? Это уже какая-то традиция, хочу я этого или нет?
Она поморщилась от собственного визгливого вскрика, остановилась и прикрыла глаза, пытаясь мыслить ясно, а не на эмоциях. Но через секунду опять заметалась.
— И как давно… Ещё ведь до смерти Адамса, — прошептала Гермиона. Сотни раздражающих вопросов атаковали мозг. — Почему он перестал подливать мне зелье? Не мог выбрать удачный момент? Или я просто забыла это? В чем вообще был смысл?
«Последствия отмены надо изучать тоже». Мягко отметил Снейп. Внутренности завязались узлом.
— Мне надо знать точно, а не строить очередные предположения.
«Если ты задашь эти вопросы ему лично, то о подробностях узнают все ответственные лица. Стивенсон под круглосуточным наблюдением».