Гермиона помотала головой, бросила вещи на тот самый диванчик, к которому приглядывалась ещё до покупки, и настроилась уже на работу по хозяйству, как перед ней засеребрился призрачный олень. Вроде все время тесно общались, но патронус Гарри она не видела уже целую вечность.
Интересно, у Снейпа все ещё была лань? Можно ли вообще невербально вызвать патронуса? Гермиона, конечно, не ждала изменений: ни у кого из её друзей форма не поменялась, хотя они все перевлюблялись и переженились. А быть объектом неразделенной, мучительной любви ей как-то не особенно хотелось самой, если это работало именно так. Даже Тонкс за Люпином бегала довольно долго и не особенно успешно, пусть они в результате и сошлись. Но в тему её сегодняшней истерики…
— Гермиона, ты не занята? Прости, что так внезапно, но не хочешь встретиться?
— Я у себя дома, у озера. Заглядывай, камин открыт, — послание было успешно отправлено.
Её собственная выдра все ещё была с ней, так что она в очередной раз укорила себя за лицемерие. Правда, олицетворяло животное только личность хозяйки, а уж никак не бывшего возлюбленного, да ещё и трагически погибшего, так что воспринималось это немного иначе. Мерлин, сейчас она припомнит все, что её якобы не устраивало в Снейпе, чтобы оправдать свое поведение.
Гарри вывалился из камина и чертыхнулся, счищая сажу со штанин.
— Что-то случилось? — Гермиона помогла ему освежить мантию и приподняла бровь. Особенно встревоженным Поттер не выглядел.
— Молли зашла в гости, — будничным тоном выдал он, но она все равно прыснула.
— И ты сбежал от тещи ко мне? Какой предлог выдумал?
— Предлога не понадобилось. Там подтянулась ещё Сьюзен и Анджелина, и сам собой организовался какой-то женский клуб по материнству — учат жену Рона уму-разуму…
— Они тебя выставили из собственного дома? — Гермиона честно пыталась не смеяться, но получалось так себе.
— Нет, но… — Поттер взлохматил волосы и улыбнулся.
— Проходи уже. Чай будешь?
— А кофе нет?
— О, наверное, нет, — Гермиона смутилась.
— В твоем доме нет кофе?! — Гарри картинно удивился, хотя повод действительно был тревожный в её случае.
— Я тут так мало бываю, — попыталась оправдаться она. — До сих пор торчу у Снейпа, сам знаешь.
— Да-да, — махнул рукой Поттер. — Хоть для меня это так и остается историей из параллельной вселенной. Наверное, не поверю, пока не увижу, как вы, эм, держитесь за ручки, — он смутился и отвел взгляд. — Он, кстати, не собирается сюда заглянуть?
— Вряд ли, — Гермиона фыркнула и сложила руки на груди. — Мы, вроде как, поссорились. Или что-то типа того.
— Хорошо, — рассеянно отозвался Гарри.
— Что же в этом хорошего?
— Ну, вы так скоропостижно начали жить вместе… Было довольно тяжело принять, что он вдруг стал тебе настолько интересен.
Гермиона хотела было уточнить, что совсем не вдруг. И вообще она испытывала к Северусу чувства ещё в девяносто восьмом. Но, на самом деле, этой весной все действительно развивалось стремительно. Да и чехарду с зельями подчинения и Обливиэйтами, которая лежала в основе их истории, она все равно пересказать не могла. Гарри, не дождавшись её реакции, продолжил:
— Просто хотелось бы, знаешь, убедиться, что это твое сознательное решение, — он неожиданно стал жестче. — И ты можешь уйти от него, когда и если захочешь. Так ведь?
— Гарри, я же не забитая девочка без самооценки, я не буду терпеть плохое обращение, — Гермиона слегка растерялась от такой постановки вопроса и нервно поправила волосы. — И нет, Северус ничего плохого мне не делал, даже сейчас мы повздорили, в общем-то, по сторонним причинам. Он, конечно, непростой человек…
— В том-то и дело, Гермиона. Он не просто «непростой», он страшный человек, — звучало несколько по-детски, но она поняла, что Гарри пытается сказать. Дамблдор тоже был из этой категории людей. Правда, у него хотя бы имелся внешний лоск и дружелюбный образ, в отличие от Снейпа. — Его знания в зельеварении и в ментальной магии…
О как! То есть Поттера её личная жизнь с приветами из прошлого взволновала даже больше, чем ей показалось изначально. Хотя, конечно, мыслил он весьма логично. И сразу по сути, не распыляясь на условные социальные сложности, вроде разницы в возрасте. О которых, безусловно, в первую очередь подумает любой, кто узнает о их со Снейпом связи.
— Думаешь, что он мне голову заморочил, чтобы я с ним спала? — она хмыкнула и оскалилась. — Амортенции в кофе подлил?
Слишком много у неё было сомнений и страхов для всепоглощающего чувства, навязанного извне. Да и других характерных эффектов от использования любовных зелий, на которые она насмотрелась по долгу службы, Гермиона за собой не замечала. А, главное, не видели этого и другие, например, та же внутренняя служба в аврорате. Хотя нет, это плохой пример, по опыту Роджерса. Но уж Джинни-то точно подтвердит, что никакой отчаянной любовью с первого взгляда в их случае и не пахло!
— Ничего и никого нельзя списывать со счетов, — Поттер перешел на философствования.
— Ты ж аврор! — она снова усмехнулась. — Но такие обвинения звучат определенно оскорбительно, учитывая, сколько он сделал ради победы и нашего выживания, в частности. А сейчас вдруг занялся бы подобной ерундой?
С другой стороны, Снейп был исследователем не хуже Стивенсона, по крайней мере, по молодости лет. И вполне мог изобрести какую-нибудь особенную версию Амортенции. А возможностей повлиять на неё у него было море, даже если идти по самому простому пути — из его рук она все принимала безропотно. И это если ещё не брать в расчет ментальную магию, конечно. Тут его возможности были практически безграничны при аккуратном подходе.
— Они оба сделали. И я это безмерно ценю — именно поэтому моего сына зовут Альбус Северус. Но война кончилась, и сейчас он не герой, а обычный человек со своими проблемами и травмами, — Гарри опять взъерошил волосы. — Уж мне ли не знать. Я и сам такой.
То есть шпионство закончилось, и Снейпу захотелось нормальной жизни с женой, детьми и прочими классическими ценностями. А заполучить оное он решил отработанным способом, Поттер это имеет в виду? Нет, действовал Северус в отношениях, конечно, именно так, как привык вести себя на войне, но чтобы откровенно навязывать что-то в этом плане… Его прямое вмешательство в её «эмоциональную сферу», как сказал бы Стивенсон, виделось Гермионе крайне маловероятным. Если отбросить скромность и сомнения в духе, что она была не самой лучшей кандидатурой для подобного плана (мало ли какие у него предпочтения), то все равно оставалось слишком много сложностей, которые Снейп, при всем своем профессионализме, почему-то не смог обойти. К примеру, если он начал охмурять её ещё в девяносто восьмом, то почему не воспользовался возможностью тогда? А потом вообще забил на неё на семь лет, хоть и по причинам, независящим от него, но все же — было бы желание!
Если перейти к более актуальному времени, то после их новой встречи в прошлом году он совсем не стремился сблизиться (или не знал как), пока тот же Стивенсон со своим зельем не подточил её мозги. Можно, конечно, предположить и тут какой-то хитрый план, но уж слишком нежизнеспособная многоходовочка выходила. И это не считая того, что, формально, шпионом, с легкой руки Бруствера, он быть не переставал, так что искать себя в мирной жизни у него не было необходимости. Плюс, лезть в голову, тем более многократно, все так же было опасно, каким бы уровнем мастерства Снейп не обладал. Плюс, все это время до второго нападения на нем висел долг жизни, что все же несколько снижало возможность злого умысла при всем цинизме. А в последний год у них вообще был заключен официальный контракт — с бюрократией все затруднялось дополнительно.