— Вам плохо?
О, мой Бог, пожалуйста, не дай мне раскиснуть, взмолилась девушка.
— Нет, все уже хорошо. Простите меня.
— Что вы, Сара. Какие тут могут быть извинения. Многие боятся летать. — Он пожал ей руку. — Вы никогда прежде не летали?
— Нет.
— А я-то думал, американцы часто летают.
— Только не я.
Она все еще не могла поверить, что они находятся выше облаков. Новая волна ужаса охватила ее.
Элан сразу же почувствовал это. Он освободил руку, быстро расстегнул свой ремень безопасности и обнял Сару за плечи. Тепло его руки немного успокоило ее.
— Неужели ваша семья не проводила отпуск за границей?
Она фыркнула.
— Нет. Мы редко оставляли свой город. Наши финансы не позволяли нам этого.
— Вы из бедной семьи?
— Очень бедной.
Элан замолчал, словно переваривая эту новую для него информацию.
Теперь он будет думать о ней хуже? — забеспокоилась Сара. Наверное, нет. Она ведь не виновата в этом.
— Но вы из Висконсина, не так ли? Как вы приехали в Неваду?
— По шоссе.
— На велосипеде? — Его брови взметнулись вверх.
Она рассмеялась. Кажется, его объятия помогли ей успокоиться.
— Нет, на автомобиле. На очень старом драндулете. Он развалился, как только я добралась сюда.
Он улыбнулся.
— Да, невеселая история. Но вы ведь собираетесь купить новый автомобиль?
— Обязательно.
Как только выплачу долг в десятка тысяч долларов. Она не хотела, чтобы кто-либо знал об этом. Это ее трудности.
— Слава богу, вы порозовели. А то смотреть было страшно, — мягко проговорил он.
Элан все еще обнимал Сару, и его тепло согревало ее. Самолет подрагивал, и эти небольшие толчки проходили по ее телу от головы до пальцев ног.
Она с трудом отвела глаза от Элана. Ее страх почти исчез, и объятия постепенно начали приобретать для нее другой смысл. Желание…
Она чувствовала мускусный, с экзотическими примесями, аромат, исходящий от Элана.
Смелые фантазии стали проноситься в ее воображении. Мечты, уже давно преследующие ее. Мечты об интимной близости с этим мужчиной.
Тело Сары покалывало в предвкушении ласк, но разум говорил ей, что его объятие — простая дружеская поддержка. Если бы он знал, что с нею творится, то отскочил бы от нее как ужаленный.
Но она не могла сдержать желание и не продлить это незаконное удовольствие — находиться в объятиях мужчины, очарование которого преследовало ее днем и ночью.
Сара робко взглянула на него, и у нее зашлось сердце, так как в его прищуренных глазах она ясно прочитала: «Я хочу вас».
Уже в следующую секунду они отпрянули друг от друга. Сара откашлялась и поправила блузку. А Элан с громким шелестом открыл журнал и, положив его себе на колени, принялся небрежно перелистывать страницу за страницей. И больше не смотрел на нее. Сара поудобнее устроилась в кресле. Она понятия не имела, где ее сумка. Когда они взлетали, она пребывала в таком паническом ужасе, что ей было ни до чего.
Но как ни странно, теперь она не боялась.
Страх показался ей несерьезным после того безумного желания, которое охватило ее в объятиях Элана.
— Хм, совсем не помню, куда я положила сумку.
Взглядом он показал на пол. Сумка лежала рядом с ее сиденьем.
— Спасибо. — Она нагнулась и достала из сумки документ, который собиралась отредактировать.
Потом посмотрела на Элана. Выражение его лица было непроницаемым. Она попыталась сконцентрироваться на документе, но у нее ничего не получилось — смысл фраз ускользал.
— Я сожалею, — сами собой вырвались слова. Я сожалею, что не могу справиться со своими чувствами.
— Вы это о чем? — вкрадчиво спросил он, не отрывая глаз от журнала.
— О том, что впала в такую панику. Я и представить не могла, что так отреагирую на взлет.
— Это не зависело от вас. Нет ничего зазорного в том, что вы проявили эмоции, впервые поднимаясь под облака.
Его лицо смягчились, когда он посмотрел на нее. Сара быстро заморгала, пытаясь совладать с захлестнувшими ее эмоциями и не заплакать.
Бедная Сара! Элан прекрасно видел, как она мучается. Она не предупредила его, что боится летать. И хорохорилась до последнего момента, пока паника не смела все ее защитные барьеры.
Ужас, который он прочел в ее глазах, породил в нем сильнейшее желание защитить ее, и эта столь властная и непреоборимая внутренняя потребность потрясла его до глубины души. Разумеется, ему и раньше приходилось успокаивать женщин, но никогда еще это естественное мужское поведение не значило для него так много. Он не мог думать ни о чем другом. И все ценности и блага мира мгновенно побледнели перед важностью обеспечить спокойствие и счастье сидевшей рядом с ним женщины. Этот неожиданный для него самого порыв напугал его в сто крат сильнее, чем любая из тех сексуальных мыслей, которые то и дело крутились в его голове, когда Сара находилась рядом с ним.