В Драконорождённой действительно было что-то, что заставляло других идти за ней. Что говорить, Корир и сам поддался этому странному притяжению, хотя, возможно, действительно должен был нагрубить ей позавчера вечером и велеть убираться в свою Коллегию, для приличия поблагодарив за выпивку. Но неужели огромный злобный дракон терпел угрозы какой-то пигалицы?
— И он не пытался схватить тебя когтями или поджечь?
— Вы ведь помните, чем знаменит Драконий Предел?
Правитель Винтерхолда кивнул — конечно, каждому жителю Скайрима известно, кого именно держал на цепи в своём дворце король Олаф Одноглазый! Говорят, что над троном вайтранского ярла до сих пор возвышается череп того самого дракона.
— Как бы удивительно это не звучало, но механизм ловушки времён Первой Эры был вполне исправен — нужно было лишь смазать цепи и заменить кое-какие мелкие детали. Одавинг был обездвижен и не мог применить ни свои челюсти, ни свои клыки. А насчёт огненного дыхания…
Девушка поднесла руку к жировым светильникам, держала руку над огнём так, словно не чувствовала обжигающего пламени. Кориру хотелось одёрнуть её руку, заставить прекратить фокус, которым некоторые воины развлекают своих боевых товарищей. Она ведь сейчас обожжётся!
— Я уже говорила вам, что мне лучше всего даются огненные заклинания, — напомнила она. — Огонь настолько подчинился мне, что перестал вредить.
Блёнвенн, наконец, убрала руку от огонька.
— И ты не боишься, что Одавинг однажды захочет убить тебя?
— Он знает, что ничем хорошим эта попытка для него не кончится, — успокоила бретонка. — Чтобы схватить меня клыками, ему придётся сначала подобраться ко мне ближе. Если он подберётся ко мне с дурными намерениями, то мой Голос заставит познать его боль, с которой для дракона ничто не сравнится.
Драконорождённая едва сдерживала зевоту — кажется, с вопросами на сегодня придётся закончить. Корир и сам вымотался за день. С утра придётся продолжить путь: желательно поскорее добраться до Вайтрана, откуда уж точно можно будет найти повозку до Винтерхолда.
— Что же, возможно, этот Сэм каким-то образом нашёл способ ускорять путешествия на дальние расстояния, — заключил ярл. — Ложись спать, завтра нам снова в дорогу.
Блёнвенн с улыбкой закивала и принялась расплетать волосы и раздеваться до нижней рубахи и подштаников. Корир же просто снял сапоги и лёг спать прямо в одежде.
Странный порыв ледяного ветра, появившийся из ниоткуда, заставил сильнее укутаться в войлочное одеяло. Откуда-то возник образ призрачного воина в дорогих доспехах.
— Хьялти, — звал он. — Помнишь, ты обещал назвать меня братом?
Вокруг призрака проявлялись очертания комнаты, в которой заночевали ярл Винтерхолда и Драконорождённая — однако воин совсем не обращал внимания на постояльцев.
— Дай мне меч, Хьялти, — требовал призрак. — Ты ведь обещал.
Странный сон развеялся отчётливо слышным — и вполне реальным — петушиным криком, заставившим Корира проснуться. Солнечный свет едва пробивался в комнату, было ещё слишком рано, чтобы вставать… Но и заснуть больше не выходило. Норд решил выйти в общий зал — как раз кухонные работники спешно разогревали всё, что осталось со вчерашнего вечера, для нетерпеливых постояльцев, решивших выехать в дорогу пораньше. Вскоре в общий зал вышла и Драконорождённая. Девушка попросила себе чай из лиловых горноцветов и согласилась позавтракать вчерашним жареными овощами.
— У вас в таверне призраки часто появляются? — неожиданно поинтересовалась она.
Трактирщица испуганно посмотрела на неё:
— К тебе сегодня ночью приходил? Ты же не испугалась? Поверь, он совсем безвреден, знает только, что про какого-то Хьялти и какой-то меч бормочет.
Ярл Винтерхолда сдавленно усмехнулся: кажется, этот призрачный воин совсем не был сном. Вряд ли бы им с Блёнвенн снилось одно и то же!
— И никто не пытался выяснить, кто это и что ему нужно?
— Заезжал однажды какой-то умник, сказал, что это, должно быть, один из воинов Тайбера Септима. Мне-то лично никакого дела нет: призрак никому не мешает, так пусть бродит, любопытных ко мне заманивает.
Больше донимать расспросами хозяйку таверны ни Драконорождённая, ни Корир не стали. У многих старинных мест есть свои легенды и свои призраки, которые привлекают путешественников и приносят хозяевам несколько лишних золотых монет. Погибший воин из армии Тайбера Септима играет для Старого Хролдана как раз эту роль.
После завтрака, проведённого в молчании, и покупки припасов в дорогу предстояло найти попутчика до Вайтрана или Рорикстеда. Однако торговец, направлявшийся в Вайтран, уехал вчера, а все остальные, проезжавшие Высокий Хролдан на телегах, направлялись либо в Картвастен, либо в Маркарт. Лишь один мог подбросить до Логова Сольюнда — как сказала Блёнвенн, это совсем маленькое шахтёрское поселение. Можно было бы подождать ещё день-другой — Кориру не верилось, что не найдётся человека, направлявшегося в Вайтран, однако Драконорождённой не хотелось зажерживаться в этом месте. Она даже в чём-то была права — за эти два дня вполне можно добраться до Рорикстеда самостоятельно, а там уж точно можно найти извозчика до Вайтрана.
Крестьянин велел садиться рядом с ним — на козлах хватало места и на троих — и повёл лошадь на узкую горную тропу. Блёнвенн озиралась по сторонам, опасаясь ещё одного нападения Изгоев.
— Не бойся, — успокоил крестьянин. — Изгои на нас не нападут.
В глазах бретонки застыло изумление.
— В общем, эта дорога — единственное, что связывает Логово Сольюнда с окружающим миром. И чтобы однажды ноги от голода не протянуть, местные каким-то образом договорились с этими дикарями, платят им деньги в обмен на безопасность.
— Изгои разве берут деньги?
— Ещё как берут! — усмехнулся крестьянин. — Некоторые из них, я слышал, даже людей крадут и выкуп затем просят. Заплатят — отпускают с миром. Не заплатят… В общем, представляешь, что эти изверги с пленными сделать могут.
Драконорождённая побледнела, её тело передёрнуло судорогой — видимо, однажды ей удалось увидеть, что эти дикари делают со своими пленниками, и эти воспоминания так некстати всплыли из глубин разума. Конечно, до далёкого Предела Кориру не было никакого дела, в Винтерхолде своих забот хватало — однако ему хотелось, чтобы однажды Ульфрик Буревестник собрал войско и калёным железом выжег изгойскую заразу. Этих безумцев всё же следовало истребить, а их зверские обычаи — предать забвению, иначе однажды всё может обернуться ещё большим кровопролитием, чем во время Маркартского инциндента.
К середине дня удалось добраться до Логова Сольюнда — совсем крохотного посёлка, выстроенного вокруг залежей лунного камня. Блёнвенн подошла к одному из шахтёров, о чём-то спрашивала — наверное, искала попутчиков до Рорикстеда или Вайтрана. Корир тоже принялся спрашивать всех приезжих, куда они собираются отъезжать. Двое собирались в Маркарт, ещё один — до Картвастена, но в любом случае они хотели возвращаться по этой дороге до Старого Хролдана и выезжать на большак.
— У вас есть что-нибудь? — поинтересовалась бретонка.
— Нет. Или Маркарт, или Картвастен.
— У меня то же самое, — вздохнула она. — Придётся идти пешком до Рорикстеда. Вы… не против?
Вопрос Драконорождённой звучал двусмысленно, будто она считала, что ярл Винтерхолда ослабел настолько, что не выдержит этого перехода.
— Почему я теперь должен быть против? Главное, чтобы ты дорогу знала.
— Знаю. Полтора дня пути по этой дороге.
— Тогда веди.
Девушка направилась по горной дороге. Норд последовал за ней. Разговаривать не было никакого желания: Довакин проверяла каждый поворот, боясь нападения диких зверей, Корир позволил себе любоваться строгой, но прекрасной природой Предела, слушать пение птиц, которых так не хватало в Винтерхолде.