Посмотрев на белую тумбу у изголовья двухместной кровати, я протянула руку, кончиками пальцев проводя по гладкому холодному экрану телефона. Коснувшись Touch ID подушечкой пальца, я разблокировалась телефон и сразу же залезла в уведомления - вдруг я кому-то понадобилась? Это мысль радовала до того момента, пока я не увидела, что там пусто.
"Нет уведомлений", - гласила белая надпись посередине.
Странно, но с моих губ сорвался разочарованный вздох.
Я, как и каждая девочка-подросток моего возраста, мечтала о любви, вечной и идеальной, с кучей поцелуев и всяких милостей, так же я мечтала о дружбе. Но вместе с этими мечтами приходило и некое понимание, что этого у меня никогда не будет.
Почему же? И правда, почему? Наверное все из-за вечного переезда с места на места, постоянная смена школ.. после шестого такого переезда я перестала пытаться подружиться с кем-либо. Нет, у меня были друзья. Но нас разделяли сотни тысяч километров, а такие цифры способны разрушить любую дружбу, даже самую крепкую.
Телефон вновь завибрировал.
Второй будильник.
Всего их было четыре, на всякий случай. Ведь не каждый день пробуждение даётся мне так легко, как сегодня. Бывает такое, что я готова целый день лежать на кровати и смотреть в потолок не моргая, в эти секунды жизнь для меня останавливалась. Оставалась лишь я и мои мысли. Конечно бывало и такое, в дни, когда хандра настилала меня, что голова была пуста, не было ни одной мысли, даже самой депрессивной или, наоборот, радостной. Было пусто. И это одновременно и радовало, и печалило. В эти моменты я практически не дышала и не моргала, лишь иногда закрывала глаза, а с губ моих срывался тяжёлый вздох, который сразу же тонул в тишине комнаты.
Вновь проведя пальцем по экрану смартфона, тем самым отключая будильник, я направилась в ванную.
В квартире сегодня было подозрительно шумно, у меня находилось лишь одного сравнение - Нью-Йорк, одна из главных улиц. Этот шум, возню на кухне, можно было сравнивать только с шумным и многолюдным городом, таким, как Нью-Йорк. Согласна, есть множество других городов, например наша родная Москва. На Арбате летом, особенно вечером, когда загораются огни, очень многолюдно. Отовсюду слышан смех, музыка и стихи. Но даже так шум машин на Нью-Йоркских улицах больше привлекал. Наверное все из-за того же интернета, который просто набит картинками об этом замечательном городе. Актеры Голливуда, которые ходят по модным магазинам, в ожидании новых коллекций любимых дизайнеров. Толпы фанаток, покупающих билет на концерты своих любимых исполнителей. Все это было привлекательно, маняще.
Открыв дверь, которая сначала предательски скрипнула, я прошла в ванную. Включив свет, я вновь осмотрелась. Ванна была небольшой, в ней помещалась лишь скромных размеров белая ванная, туалет, раковина, маленький туалетный столик, на котором лежали все принадлежности: от щётки до расчески и от простого шампуня до бритвы. Пол, выложенный плиткой небесно-голубого цвета и выложенные плиткой стены, только они были сероватого оттенка.
Я жила только с матерью, так что такой ванны, совмещенной с санузлом, нам хватало. И нет, отец не умер, они развелись и снова нет, мать не в депрессии, лишь я в ней. Для меня он умер. Поэтому, каждый раз, когда меня спрашивают:
"Саша, твои родители ведь развелись?", я всегда отвечаю твёрдое "нет, мой отец умер". Лично для так так точно. Но даже так я не оставляла мыслей, что когда-нибудь они снова будут вместе. Снова будут готовить воскресными вечерами блинчики, весело смеяться, а потом мы пойдёт в гостиную, сядем на наш старенький серый диван и будем смотреть фильмы.
Сейчас моя мама, жизнерадостная официантка в одном из элитных ресторанов города, встречается с другим мужчиной. И как бы больно это не было признавать, но она расцвета. На щеках появился озорной румянец, в глазах, цвета молочного шоколада, появились озорные искорки. Да и сама она помолодела, словно этот молодой человек вздохнул в неё воздух. И, к некому сожалению и счастью, дело медленно двигалось к свадьбе. Мне было неприятно. И каждый раз, когда я думала об этом, то мои мысли вновь и вновь возвращались к отцу. В те моменты, когда мама, сидя у него на коленях, гладило его руку, нежно улыбалась и произносила:
"вот бы чай не кончался и мне бы не приходилось встать и заваривать его вновь, ведь вы, два ленивых колобка, которые в жизни не встанут и не пойдут на кузню", - говорила она. На ее слова папа лишь мягко улыбался, а потом, встречаясь с взгляд маминых глаз, наклонялся и нежно целовал ее в уголок губ.
- Саша, ты там что, умерла? - с кухни послышался весёлый голос матери.