– Да, - ответила она. - Да - мой ответ на все вопросы. Барон, вздохнув, посмотрел на нее. - И ты всегда думала, что я не хочу взять тебя к себе? Нет, иногда невозможно сказать правду. Это может причинить боль.
– Ты жил один, дедушка, - уклончиво ответила Лорен. - И был уже не слишком молод. Ребенок, постоянно находящийся рядом, мог превратиться в обузу. Здесь нет твоей вины. Я никогда не обвиняла тебя в этом. Я всегда знала, что ты меня любишь.
– Иногда мне очень хотелось тебя забрать, - тоскливо произнес он. - Приезжая к вам, я каждый раз мечтал увезти тебя с собой. Я так ждал, что ты попросишь меня об этом. Без твоего желания я не мог забрать тебя, боясь показаться эгоистом. Мне казалось, что там, рядом со своими ровесниками и приемными родителями, ты счастлива. - Дедушка…
– Порой, - продолжал он, - дети ведут себя спокойно, они послушны и добры… и, может показаться, совершенно счастливы. Но иногда это просто иллюзия. Значит, я ошибался.
– О нет! - вскрикнула она. - Я была счастлива, дедушка. - Я хочу рассказать тебе о твоей матери, - сказал он. Они дошли уже до берега озера, до того места, где дети и взрослые купались после крикета. Но сейчас здесь было тихо и пустынно. Лорен больше не держала деда за руку. Кит отошел в сторону и прислонился к дереву, но хорошо слышал каждое их слово. Лорен внезапно ощутила холод и страх. - Что ты знаешь о ней? - дрожащим голосом произнесла Лорен.
И тогда барон рассказал ей все о ее матери. Дул легкий бриз, на воде появилась мелкая рябь. По небу плыли легкие белые облака. Удивительно, как меняется оттенок воды в зависимости от освещения. И небо тоже.
Вероятно, кто-то повел детей на прогулку. Откуда-то издалека доносились их веселые голоса, крики и смех.
Кит все так же неподвижно стоял у дерева, скрестив руки на груди.
Барон Галтон смущенно покашливал. Лорен первая нарушила молчание, неожиданно поставив точку в этой истории. - Она жива? - сильно побледнев, спросила она. Старик нехотя кивнул - Да, еще не так давно была жива. - Значит, от нее все это время продолжали приходить письма? В одиннадцать лет мне сказали, что она погибла.
– Килборну и мне казалось, что так будет лучше для тебя.
– Она хотела взять меня к себе? - Тебе было лучше в Ньюбери, - уклончиво ответил дед. Она жива. Она хотела забрать Лорен к себе. Она продолжает ей писать. Она в Индии, где жила по крайней мере с двумя мужчинами, которые не состояли с ней в браке. Она жива.
– А письма?! - с испугом воскликнула Лорен. - А письма, дедушка? Ты уничтожил их?
– Нет.
– Значит, они все-таки существуют? Все ее письма ко мне? Сколько же их накопилось за пятнадцать лет?
– Тридцать два - ответил барон, его голос звучал глухо и безжизненно. - Я не читал их.
Лорен прижала руку ко рту и зажмурилась. Голова ее закружилась, она покачнулась, но в тот же момент почувствовала, как надежные сильные руки подхватили ее.
– Думаю, теперь вам лучше вернуться в дом, сэр, - предложил Кит. - Оставьте нас одних. Я о ней позабочусь.
– Вы видите? - В голосе старика сквозило отчаяние. - Не нужно было этого делать. Черт возьми, Равенсберг! Не нужно было этого делать.
Лорен медленно приходила в себя, неохотно возвращаясь из длинного темного туннеля, в который она внезапно провалилась. Но её се глаза оставались по-прежнему закрытыми.
– Нет, дедушка, - тихо возразила она. - Ты все сделал правильно.
Она услышала, как он зашагал к дому. Кит крепко обнял ее за талию и привлек к себе. Она положила голову ему на плечо.
– Она жива, - потрясенно проговорила Лорен. - Да.
– Она всегда хотела забрать меня к себе. Она любила меня.
– Да. - И любит сейчас.
– Да.
Кит повел ее к озеру, туда, где среди высокой травы выглядывали головки анемонов и деревья опустили ветви до самой воды. На противоположной стороне виднелся мраморный павильон. - Кит, - позвала она. - Кит… - Да, любимая?
Лорен заплакала. Беспомощно и безутешно. Боль одиночества, копившаяся в ней все эти долгие годы ее не очень счастливого детства и отрочества, выходила из нее со слезами. Она оплакивала жестокость людей, которые любили ее. Свою мать, которая не погибла и которая написала тридцать два письма за пятнадцать лет, но ни разу не получила ответа. Которая не могла вернуться в Англию, потому что своим непростительным поведением перекрыла себе дорогу в высшее общество.
Кит, не выпуская Лорениз объятий, сел на траву и посадил ее к себе на колени. Он убаюкивал ее, ласкал, шептал ей на ухо нежную чепуху.
Наконец она успокоилась. Солнце, на мгновение показавшееся из-за облака, осветило ярким светом мраморный павильон. Его отражение задрожало в воде. - Нужно ли было это делать? - ласково спросил Кит. - Да. - Она достала носовой платок, вытерла глаза и снова положила голову ему на плечо. - Люди, которых мы любим, на самом деле сильнее, чем нам кажется. Такова любовь. Мы хотим защитить от боли своих любимых, потому что невыносимо смотреть на их страдания. Иногда неизвестность и пустота страшнее любой боли. Я была такой одинокой, Кит! Всю свою жизнь… Пустота заполнила меня всю. Странный парадокс - пустота заполнила. Не правда ли? Он поцеловал ее в висок. - Это ты сделал, - догадалась она. - Ты убедил дедушку рассказать мне все.
– Я просто посоветовал ему, - пожал он плечами. - Благодарю тебя. - Она еще теснее прижалась к нему. - О, Кит, спасибо.
Он снова поцеловал ее в висок, а когда Лорен подняла лицо - в губы.
– Я, наверное, ужасно выгляжу, - жалобно проговорила она.
Кит немного отодвинул Лорен в сторону, внимательно оглядел ее и серьезно подтвердил:
– Боже, и правда! Мне нужно собрать все свое мужество, чтобы не убежать домой с криками ужаса.
Она засмеялась сквозь слезы:
– Глупый. Так начинался этот длинный день.
Завтра приедут гости и пройдет официальная часть праздника. Сегодня это событие будет отмечено в кругу семьи. Этот вопрос все дружно обсудили во время ленча. Сиднем предложил устроить пикник на вершине холма, там, где кончалась узкая каменистая дорожка. Все одобрили эту идею и немедленно взялись за ее воплощение.
Дамы, имеющие детей, срочно отправились в детскую, чтобы собрать вещи, необходимые им в этом походе. Большинство взрослых разошлись по комнатам, собираясь немного отдохнуть и переодеться. Сиднем побежал в конюшню с намерением заложить двухместный экипаж для бабушки, которая захотела присоединиться к компании. Лорен и Марджори Клиффорд спустились в кухню и упросили повара, чтобы тот приготовил им чай и прохладительные напитки для пикника. А два дюжих лакея должны были отнести корзины с провизией туда, куда им укажут.
Вершина холма была самой высокой точкой в парке, с которой открывалась великолепная панорама. Архитектор не пожелал высаживать там деревья или строить беседки, чтобы не загораживать чудесный вид. По его проекту с одной стороны холма, почти у самого его верха, соорудили "пещеру отшельника". Разумеется, там никогда не жил никакой отшельник, но детям это место очень нравилось. И они первыми добрались туда.
У взрослых на подъем ушло гораздо больше времени. Фредерик и Роджер Батлеры на руках подняли на холм бабушку, несмотря на ее протесты. Борис Клиффорд установил кресло в тени огромного дуба, а Нелл положил подушку, чтобы старой леди удобнее было сидеть. Лоренс и Кит перенесли леди Ирену и усадили ее в кресло, приготовленное Клодом и Дафной. Таким образом, старые дамы сидели рядом, как королевы-близнецы на своих тронах. Лорен приготовила зонтики, а Гвендолин помогла Мириам расстелить на траве одеяла, чтобы остальные тоже могли отдохнуть.
Кит устроился поудобнее, предвкушая удовольствие от праздника. Лорен, раскрасневшаяся, с блестящими глазами выглядела необыкновенно привлекательной. После их возвращения с озера она ушла в комнату деда и оставалась там до ужина. Вечером она спустилась вниз под руку с бароном и выглядела гораздо счастливее, чем раньше.
Виконт все время думал о ее последних словах. "Я была такой одинокой, Кит! Всю свою жизнь… Пустота заполнила меня всю".